Пространный Символ, который в современной практике читается священником в начале утреннего богослужения, также относится предположительно к V в. Догматическое богословие Армянской апостольской церкви в целом основывается на учениях великих отцов Церкви IV–V вв. (Афанасия Великого, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Кирилла Александрийского) и на догматах, принятых на первых трех Вселенских соборах (Никейском 325 г., Константинопольском 381 г. и Эфесском 431 г.). О главном отличии армянского вероисповедания от православного, которое содержит исповедание двух естеств во Христе, принятое на IV Вселенском соборе в Халкидоне (451 г.), свидетельствует лишь фраза из пространного Символа «едино лице, един вид, и соединен в едином естестве». Восточные богословы антихалкидонского направления отказались признать учение о «двух естествах» Иисуса Христа, увидев здесь скрытую тенденцию к реабилитации учения Нестория. Основывая свое толкование христологического догмата на некоторых определениях главного обличителя несторианства – Кирилла Александрийского, противники Халкидонского собора отстаивали формулу «единая воплощенная природа Бога Слова» (см. Монофизиты). За отказ признать учение о двух природах во Христе православные называли своих оппонентов монофизитами (хотя нехалкидонские богословы осуждали монофизитство Евтихия, признающее полное поглощение человечества Христа его Божеством). Не способствовала взаимопониманию и нечеткость терминологии, в особенности значений терминов «естество» («природа») и «ипостась» («лицо»). Еще больше эта проблема усложнялась при переводах богословских текстов с греческого на иностранные языки. Православное богословие VI–VII вв., твердо оставаясь на позициях Халкидонского собора, раскрыло его определение с помощью положений, выработанных в трудах Леонтия Византийского, Леонтия Иерусалимского и Максима Исповедника, синтез которых осуществил в VIII в. Иоанн Дамаскин. Православное учение понимает под естеством предельную, неделимую далее категорию вида (отсюда невозможность «сложной природы»), а под ипостасью (лицом) – индивидуальное, самобытное проявление и трактует соединение Божества и человечества как «воипостазирование» двух природ в «единую сложную ипостась» Христа. На этом христологическом основании зиждется святоотеческое учение о «причастности и обожении», получившее развитие в современном православном богословии. Для противников халкидонского вероопределения признание во Христе двух природ означало признание двух ипостасей (что понималось как несторианство). Решая вопрос о способе сосуществования в едином лице Христа совершенного Божества и совершенного человечества, «умеренные монофизиты» развили учение о «единой сложной природе Богочеловека». Христологическое учение Армянской апостольской церкви формировалось именно в оппозиции халкидонскому вероопределению. Его формулировки, содержащиеся в соборных канонах и исповеданиях веры V–XII вв., нередко вырабатывались в ходе регулярно возобновлявшихся переговоров о воссоединении с православной церковью. Так, в середине VI в. на подвластных Византии армянских землях император Юстиниан I начал преследования противников Халкидонского собора, что приводило к возраставшему отчуждению между греками и армянами.