Условия договора (Втор. 12:1–26:15) в точности повторяют условия завета в области культовых, этических, социальных, межличностных, межэтнических взаимоотношений. Второзаконие – одна из наиболее цитируемых книг в Новом Завете. Христос трижды обращается к словам из Второзакония во время Своего противостояния искушениям сатаны (Мф. 4:1–11; ср.: Втор. 8:3; 6:13, 16). Предсказание о великом пророке, который явится после Моисея (Втор. 18:15–16), и слова из песни Моисея о поклонении всей твари Богу (Втор. 32:43) приводятся как исполнившиеся в Иисусе Христе в Деяниях святых Апостолов (3:22) и в Послании к Евреям (1:6). Исследователи полагают, что они входили в собрания библейских текстов, пророчески возвещавших о грядущем Мессии и нашедших исполнение в служении Иисуса Христа (подобные собрания, включающие, в частности, отрывки из Второзакония, известны из Кумрана, где, судя по количеству найденных рукописей, эта книга была одной из наиболее используемых). Частое обращение к Второзаконию при толковании Нового Завета согласуется с принятой у иудеев практикой. Буквальное понимание текста этой книги представлено в Евангелии от Матфея (4:4; 22:37 и др.); мидрашистское использование Втор. 32:21 встречается в Послании к Римлянам (10:18–21); аллегорическое толкование Втор. 25:4 – в Первом послании к Коринфянам (9:9–10). По сравнению с другими книгами Пятикнижия, где рассматривались наиболее важные для святоотеческого богословия сюжеты и образы, Второзаконие незначительно представлено в творениях отцов древней церкви, в основном, к этой книге обращаются при толковании других книг Пятикнижия. Это связано с законодательным характером содержания Второзакония и теми сюжетами, которые совпадают с сюжетами книги Исход. Наиболее подробно Второзаконие разбирается в комментариях на Пятикнижие Августина Блаженного «Вопросы на Пятикнижие», Кирилла Александрийского «Глафира, или Искусные объяснения избранных мест из Пятикнижия» и в вопросах и ответах Феодорита Кирского. Стих о выборе пути следования добру: «Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло» (Втор. 30:15) – сопоставляется в творениях отцов церкви со схожим по смыслу сюжетом о древе познания добра и зла в раю (Быт. 2:9 и сл.). Другие стихи из Второзакония нашли отражение в христологической полемике. Слова заповеди «Слушай, Израиль» (Втор. 6:4) использовались арианами, чтобы подчеркнуть божественность Бога Отца по сравнению с подчинённым положением Сына. Это провозвестие единственности Божества ариане считали доказательством своей позиции. Истолковывая тот же стих, Афанасий Великий опровергает их учение: «…Это говорится не в отрицании Сына. Да не будет сего! Ибо Он и в едином, и первом, и единственном, как единственное Слово единого и первого и единственного, Его Премудрость и сияние». В дальнейшем триадологическое понимание этого стиха в святоотеческих комментариях получило подробное раскрытие. Так, согласно Феодориту Кирскому, это провозглашение единства Божия имело промыслительное значение для иудеев, поскольку знание о тайне Святой Троицы прежде времени могло способствовать их уклонению в многобожие.