Сюда же исследователи относят проповеди о прогрессе в отношении к христианству, об искоренении несправедливости в судах, о христианском значении гражданских обязанностей, науки, изучении природы и т.п. Особый резонанс в обществе вызвали проповеди Макария, произнесённые в столетнюю годовщину Николая Михайловича Карамзина, Ивана Андреевича Крылова, при открытии памятника Александру Сергеевичу Пушкину и при отпевании Сергея Михайловича Соловьёва. Проникновенное слово Макария, посвящённое 100-летней годовщине со дня рождения Н.М. Карамзина, отозвалось совершенно неожиданно и для самого митрополита. Макарий отметил, что благодаря трудам Н.М. Карамзина Россия впервые увидела себя, «как в зеркале». Не отрицая того, что «История России» Н.М. Карамзина далека от совершенства, Макарий, тем не менее, считал, что для своего времени это был прорыв, ознаменовавший целую эпоху в истории русского самосознания. Кроме того, заслуга Н.М. Карамзина состояла в огромном вкладе в развитие русского языка: «Кому, наконец, неизвестно, какое громадное влияние имел Карамзин на русское слово во всех его видах и проявлениях, как отразилось это влияние и в разговорной речи нашего образованного общества, и в литературной речи наших писателей, и в языке нашего законодательства и суда, и на кафедрах наших учебных заведений, и на самой церковной кафедре? Так Карамзин, поистине, составил эпоху и в развитии русского слова». В начале 1867 г. к Макарию обратился сын русского историка Владимир Николаевич Карамзин, отметивший особое значение слова, произнесённого Макарием, хотя в тот год по всей России прошло много мероприятий, посвящённых Николаю Михайловичу: «Среди хвалебного хора, раздавшегося по всей России в первый день минувшего декабря месяца, чтобы приветствовать столетнюю годовщину рождения отечественного историографа, голос Вашего Высокопреосвященства прозвучал с особенною силою, и великолепное слово, произнесённое Вами в Харьковской университетской церкви, глубоко проникло в сердце моё, освящая в нём чувство сознательного и беспредельного благоговения, которое я питаю к памяти моего родителя» (Российский государственный исторический архив). Также В.Н. Карамзин в знак уважения и благодарности передал Макарию несколько, в том числе своих, сочинений, посвящённых отцу. Слово Макария об И.А. Крылове, произнесённое 2 февраля 1868 г. в церкви Харьковского университета, стало своего рода трактатом о значении известного баснописца и его вкладе в развитие русского языка. По мнению Макария, И.А. Крылов сумел своим творчеством объединить две разнородные стихии и выработать чисто русский язык, отличающийся, во-первых, от речи простого народа с её грубыми словами, и, во-вторых, от речи образованного общества с её нередко иностранными словами и оборотами, с её искусственным строем. В результате «вышел язык – Крыловский язык, какого прежде в Руси не бывало; язык и глубоко простонародный и высокообразованный». В этой речи Макарий призывал слушателей обогащать себя всяческими знаниями, в том числе и плодами западноевропейской культуры и науки. Но обогащать себя надо было только для того, чтобы впоследствии принести всё это добро в жертву «родной матери, России».