Их относительная хронологическая близость позволяет исследователям думать, что индивидуальность программ и конкретность трактовки символических жестов и мотивов, отличающие эти памятники, симптоматична для портретных и вотивных композиций, создававшихся в XIII в. на территории византийского мира. Изображение омофора, который Богоматерь вручает святителю Максиму, указывает на то, что в иконографии произведения отразились темы божественности происхождения его сана и покровительства Иисуса Христа и Богоматери главе Русской церкви. Исследователи отмечают, что Максимовская икона продолжает византийскую традицию изображений инвеституры правителей и духовных лиц, хотя сцена передачи омофора не имеет прямой аналогии в архиерейских портретах византийского круга. К числу произведений, которые могли послужить прототипом Максимовской иконы, исследователи относят миниатюры рукописей XI в., созданные в скриптории константинопольского Студийского монастыря, с изображением Иоанна Предтечи, вручающего посох игумену обители (Феодоровская Псалтирь, 1066 г.; Литургический свиток – Библиотека Академии Наук). Схожими по значению образов и структуре изображения с Максимовской иконой исследователи считают печать Фессалоникийского митрополита Константина Месопотамита (рубеж XII и XIII вв.) с образом митрополита, которого накрывает плащом великомученик Димитрий Солунский; фреску в базилике святого Димитрия в Фессалонике (последняя треть XIV в.) с фигурой неизвестного архиерея, кадящего юному мученику (великомученику Димитрию?) и укрываемого полой его плаща. Исследователи полагают, что более точная и близкая по времени Максимовской иконе аналогия существовала в Константинополе. В тексте «Хождения» Игнатия Смольнянина (конец XIV в.) сообщается, что Игнатий посетил монастырь «святаго Афонасия патриарха, емуже вдала посох на патриаршьство свята Богородица» и целовал «мощи его в теле». Отсутствие эпизода с вручением посоха в Житиях этого святителя и связь Жития с сообщением о поклонении мощам патриарха позволяют исследователям предположить, что Игнатий видел надгробный портрет Афанасия с изображением Пресвятой Богородицы, передающей ему посох. Патриарх Афанасий I, о котором идёт речь в «Хождении», был современником митрополита Максима (на кафедре в 1289–1293 и 1303–1309 гг.; ум. около 1315 г.). Исследователи полагают, что изображение Богоматери, вручающей омофор архиерею, опиралось не только на иконографическую традицию, но и на византийское предание о том, как Богоматерь своими руками сделала омофор для преподобного Лазаря Четверодневного, епископа Китийского, а также на многочисленные иконы Николая Чудотворца с фигурами Христа и Богоматери, передающих святителю знаки его епископского сана – Евангелие и омофор (эта деталь, в частности, есть на новгородской иконе 1294 г. из Липенского монастыря, созданной чуть раньше Максимовской иконы). Таким образом, русский митрополит уподобляется Николаю Чудотворцу, епископу Мирликийскому. Мотив уподобления местных архиереев святителю Николаю известен исследователям в произведениях, созданных на византийской периферии.