С 1749 г., вступив в полемику со сторонниками так называемой норманнской теории происхождения русской государственности, М.В. Ломоносов занялся изучением истории Древней Руси. В «Замечаниях» на диссертацию Герхарда Фридриха Миллера (1749–1750 гг.) и предисловии к «Истории Российской» Василия Никитича Татищева (1749 г.) выдвинул противоположную теорию, стремясь обосновать самобытность русской культуры и государственности. Оспаривал мнение Готлиба Зигфрида Байера (1694–1738 гг.) о германском (скандинавском) происхождении первых русских князей, считая их выходцами из прибалтийских славян (варягов М.В. Ломоносов считал многонациональной общностью). В 1760 гг. выступал против работавшего в России немецкого историка Августа Людвига Шлёцера (1735–1809 гг.), подозрительно относясь к его деятельности и считая чуть ли не шпионом. Одной из претензий М.В. Ломоносова к немецким учёным, которые занимались русской историей, было то, что они не принадлежат к православию, плохо с ним знакомы и не дорожат его преданиями. Опасался «соблазну Православной российской Церкви» от рассуждений о поселении славян на Днепре и в Новгороде после апостольских времён, поскольку «Церковь российская повсегодно вспоминает о приходе святого апостола Андрея Первозванного на Днепр и в Новгород к славянам» («В канцелярию академии рапорт 21 июня 1750»), возмущался некоторыми касающимися церковных дел выражениями. Так, на слова Г.Ф. Миллера о том, что «для лучшего украшения города две церкви построены», М.В. Ломоносов заметил: «..Церкви строятся для приношения славословия Божия и молитвы» («Замечания на 6 и 7 главы «Сибирской истории» Г.Ф. Миллера», 1751 г.). С 1751 г. М.В. Ломоносов собирал материалы для собственного труда по русской истории, написанного в 1753–1758 гг., – «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого, или до 1054 года» (опубликован в 1766 г.). В этом произведении М.В. Ломоносов пытался доказать, что русские имеют древнюю историю, восходящую ко временам до Рождества Христова, отмечал, что за каждым периодом упадка в истории России следовало «высшее восстановление», для чего «некоторым Божественным Промыслом воздвигнуты были бодрые государи». В восьмой главе («О рассмотрении вер и крещении Владимирове») М.В. Ломоносов поместил речь «Константина Философа» и дал собственное распространённое изложение Никео-Константинопольского Символа веры. В 1760 г. вышел написанный М.В. Ломоносовым «Краткий российский летописец с родословием», в котором история России изложена в виде краткого описания княжений и царствований до императора Петра I (помещённое в приложение родословие Рюриковичей и Романовых составлено Андреем Ивановичем Богдановым). Эта книга стала популярным учебным пособием и многократно переиздавалась. Вольтеру, работавшему над «Историей Петра Великого», М.В. Ломоносов в 1757 г. отправил «Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софьи» (опубликовано в переводе с французского в 1787 г.). Принципиальным убеждением М.В. Ломоносова было то, что самодержавие – наилучшая для России форма правления, поскольку «разномысленною вольностию Россия едва не дошла до крайнего разрушения», он проводил эту мысль в одах, исторических сочинениях, в «Словах похвальных» императрице Елизавете Петровне (1749 г.) и Петру I (1755 г.; произнесено в Санкт-Петербурге в день открытия Московского университета 26 апреля). В первое из них М.В. Ломоносов включил похвалу православному духовенству и выразил удовольствие от того, что Россия «единым языком едину веру исповедует и, единою благочестивейшею Самодержицею управляема, великий в ней пример к утверждению в Православии видит».