«Слово о законе и благодати» – древнейшее известное оригинальное русское литературное произведение. В нём в художественно совершенном и богословски обоснованном виде нашла выражение апология новопросвещённой страны и её крестителя равноапостольного князя Владимира. «Слово о законе и благодати» начинается с обзора библейской истории человечества: от ветхозаветных событий, отразивших господство в Израиле закона, к новозаветной истории, когда благодать (христианское учение) распространилась по всей земле. Через идею христианской благодати, открытой для всех народов, в сочинении проводится мысль о равенстве новообращённой Руси с другими христианскими странами, в первую очередь, с Византией. В «Похвале князю Владимиру», содержащейся в первой редакции «Слово о законе и благодати», автор сравнивает князя с апостолами. Русская земля восхваляет своего «учителя и наставника» так же, как другие страны – апостолов Петра и Павла, Иоанна Богослова, Фому, Марка. Русский князь по значению своих деяний в «Похвале» сближается с равноапостольным императором Константином I Великим. Иларион уподобляет частые совещания Владимира с епископами о том, «како в человецех сих, новопознавшиих Господа, закон уставити», Никейскому собору, созванному императором Константином (Библиотека литературы Древней Руси, том 1). Иларион указывает два обстоятельства, которые подвигли князя принять крещение: следование примеру Византии («слышано ему бе всегда о благоверьнии земле Гречьске... како единого Бога в Троици чтуть и кланяются»), а также личное благочестие (не живя во время Христа и апостолов, не видя совершаемых ими чудес, Владимир «без всих сих притече к Христу, токмо от благааго съмысла и остроумиа разумев, яко есть Бог един Творець невидимыим и видимыим»). Говоря о Крещении Руси, Иларион замечает, что одни крестились по убеждению, а другие по приказу – «страхом повелевшааго крещаахуся, понеже бе благоверие его с властию съпряжено». Среди христианских добродетелей Владимира Иларион выделяет щедрость в милостыне: «Кто исповесть многыя твоа нощныа милостыня и дневныа щедроты... Просящим подаваа, нагыа одевая, жадныа и алчныа насыщая, болящиим всяко оутешение посылаа, должныа искупая, работныим свободу дая». «Похвала» завершается рассказом о князе Ярославе как о продолжателе дел Владимира: «Добр же зело и верен послух сын твои Георгии... иже недоконьчаная твоя наконьча, акы Соломон Давыдова... Виждь же и град, величьством сиающь, виждь церкви цветущи, виждь христианство растуще, виждь град, иконами святыих освещаем и блистающеся, и тимианом обухаем, и хвалами Божесьтвенами и пении святыими оглашаем». «Похвала князю Владимиру» оказала заметное воздействие на жанр похвалы правителю в славянских литературах XIII в.