Нельзя было, конечно, требовать, чтобы Гегель (хотя и претендовавший на «абсолютное» знание) предсказывал будущие исторические события, как только в шутку можно было от него требовать, чтобы он a priori знал, сколько градусов показывает термометр в данный день. Но можно было по праву ожидать, что философия истории Гегеля оставит место для будущего, особенно для будущего развития таких явлений, важность которых отчасти уже обозначилась при жизни философа. По Гегелю, история окончательно замыкается на установлении бюргерско-бюрократических порядков в Пруссии Фридриха-Вильгельма III, обеспечивавших содержание философа, а через то и реализацию содержания абсолютной философии. Но история не остановилась и, произведя много важных явлений, непредвиденных Гегелем, произвела, между прочим, и падение его собственной философии. Внутреннее формальное достоинство этой философии, как системы, не подлежит сомнению так же, как и важность идей, внесённых ею в науку и общее сознание. Но при её притязании на значение философии абсолютной и окончательной она подлежала полной проверке со стороны эмпирической действительности, особенно в тех своих частях, которые прямо относятся к конкретной реальности – в философии природы и в философии истории. Этой проверки система Гегеля не выдержала и была осуждена тем беспощаднее, чем выше были её притязания. В послевоенные годы произошло смещение акцентов в интерпретациях ряда положений философии Гегеля от его изучения в рамках истории философии к вовлечению его идей в рассмотрение «вечных» и одновременно актуальных философских вопросов. Обращение к Гегелю вызвали новые социальные и политические проблемы модернизации и современности. В 1975 г. канадский философ Чарльз Маргрейв Тэйлор (род. в 1931 г.) в фундаментальной работе «Гегель» показал значимость идей Гегеля для понимания таких проблем современности, как социальная разобщённость, отчуждение, понимание свободы и внутренней гармонии человека. Его подход стал довольно влиятельным. Немецкий философ Юрген Хабермас (род. в 1929 г.) в классической работе «Философский дискурс о модерне» (1985 г.), вызвавшей широкий резонанс и бурные дискуссии в 1980 и 1990 гг., назвал Гегеля первым философом, который поставил проблему модерна. Хабермас предложил обратиться к идеям Гегеля для понимания связи между модерном и рациональностью, которая в настоящее время ставится под сомнение в постмодернистской философии. По его мнению, Гегель первым осознал проблему модерна как философскую и обнаружил связь между рациональностью, рефлексией времени и современностью как социальным, культурным и историческим явлением. Согласно Хабермасу, данная задача, сформулированная Гегелем, предопределила все последующие споры о модерне в философии. Он внёс существенный вклад в определение места Гегеля в философском дискурсе модерна. Хотя во времена Гегеля современные социальные науки не существовали, он внёс значительный вклад в их последующее формирование. Наиболее важный вклад Гегеля в социальные науки заключается в том, что он одним из первых начал изучать социальное развитие личности, поэтому его можно назвать непосредственным предшественником гуманистической социологии. Гегель рассматривал личность как постоянный рефлексивный процесс, включающий в себя интерсубъективность. В современной социологии считается, что в эпистемологии Гегеля подчёркивалась важность свободы, достигаемой через самопознание, и критики любого общества, не основанного на морали. Социально-ориентированная гуманистическая философия Гегеля противостояла позитивизму и во многих аспектах предвосхищала будущую гуманистическую и критическую социологию.