В эмиграции были созданы две большие историко-философские работы, посвящённые восприятию философии Гегеля в России. Историк русской философской мысли Борис Валентинович Яковенко (1884–1949 гг.) написал сочинение «Geschichte des Hegelianismus in Russland. Вd. 1» («История гегельянства в России». Т. 1), до сих пор не переведённое на русский язык. Этот капитальный труд, подводивший итог многолетним исследованиям, был задуман автором состоящим из трёх томов. Первые два тома должны были охватывать XIX в., третий – ХХ в. В предисловии после краткой, но содержательной характеристики философии Гегеля как универсальной по своему составу и потому находящей отклик в разных течениях мысли, Б.В. Яковенко высказывал весьма спорное суждение: он писал, что «история русской философии, в точном и собственном смысле этого слова, может быть написана как история отражения гегелевской системы в русской мысли». Яковенко не удалось довести работу до конца, вышел только первый том, в нём обстоятельно, на основании многочисленных источников (в том числе редких) обсуждается отношение к Гегелю «западников» и «славянофилов», рассматривается тема «Эхо гегельянства в русском позитивизме и материализме», в многостраничных приложениях приводятся материалы по теме «Отзвуки гегелевской философии в русской поэзии и прозе» и др. Труд историка церкви, философа и политического деятеля Дмитрия Ивановича Чижевского (1894–1977 гг.) «Гегель в России» представлял собой переработанное издание ранее написанной книги «Hegel bei Slaven» («Гегель у славян», 1934 г.) и претендовал, судя по названию, на исчерпывающее исследование темы. Хотя автору удалось воспроизвести многие важные стороны распространения гегельянства в России, эта работа в выборе материалов носит избирательный характер, отличается историко-биографической направленностью и не всегда соответствует строгим научным критериям. В ней лишь косвенно затронуты существенные проблемы столкновения гегелевской философии с русской мыслью. В советской России философия Гегеля на основании высказываний о ней Владимира Ильича  Ленина была официально признана в качестве «теоретического источника» марксизма. Гегель был допущен в учебные программы и удостоился многотомного собрания сочинений, но вместе с тем стало невозможным свободное от идеологических штампов исследование его философии. Строгими цензурными ограничениями и резким падением философской культуры объясняется тот факт, что, за исключением крайне небольшого числа историко-философских работ, лучшее, что было сделано в области изучения Гегеля в СССР, относится к переводам и изданию его сочинений (Б.Г. Столпнер, Г.Г. Шпет, Б.А. Фохт, П.С. Попов, А.В. Михайлов, М.И. Левина и др.). Вряд ли к истории гегельянства могут быть отнесены борьба с «меньшевиствующими идеалистами» и другие «дискуссии», когда философия Гегеля использовалась в качестве предлога для выяснения отношений между группировками внутри одной партии. Так и остался неосуществлённым, несмотря на колоссальные усилия, утопический замысел создания по аналогии с логикой Гегеля марксистской диалектической логики. Ослабление цензуры в краткий период «оттепели» и последовавшее оживление гуманитарных наук лишь слегка расширили рамки дозволенного. Проходивший в 1974 г. в Москве Х Международный гегелевский конгресс не изменил в существенном ситуацию, а приуроченный к конгрессу сборник «Гегель и философия в России» вобрал в себя недостатки, противоречия и ограниченность советского гегелеведения.