«Изменения» относимы лишь к воле Бога, доминантой в которой является желание нашего спасения. Подчёркивая неизменность и непостижимость Бога в Его откровении, Ефрем Сирин оппонировал, прежде всего, арианам, которые указанием на человеческие немощи Христа аргументировали Его тварность, и маркионитам, которые, указывая на библейские антропоморфизмы, утверждали, что описываемое ими Существо есть не Творец, но демиург. Отвечая на это, Ефрем Сирин говорит, что как некогда Бог, не имея никакой нужды в воскурениях и жертвоприношениях, принимал их с тем, чтобы человек, предлагая эти жертвы Богу, мог через обращение к Нему спастись, так же Христос вольно принял на Себя нашу природу со всеми её немощами, чтобы даровать нам жизнь. Чтобы показать, как Бог в Своём откровении и воплощении приспосабливается к нашим немощам, Ефрем Сирин использует символ зеркала. Подобно тому как зеркало отражает возраст, не зная возраста, Бог становится младенцем, взрослеет в соответствии с законами нашего естества, «облекается» в образы и свойства нашего бытия, не утрачивая блистания Своей светоносной божественной природы, и воспринимает наши формы, не переставая превосходить любую из них. С богословским осмыслением вхождения Бога в мир у Ефрема Сирина связана антитеза вечного и временнóго. Во временнóм плане наблюдается исторически разворачивающаяся последовательность событий, в вечном же пребывает неизменное «ныне». Это означает, что спасительные события, такие как Рождество Христово, Его крещение, распятие и воскресение из мёртвых, происшедшие и засвидетельствованные некогда в истории, остаются актуальными благодаря таинственному соединению вечного и временнóго планов бытия. Через прозрение таких соединений достигается видение событий, относящихся ко внеисторическому плану, среди каковых наибольшее внимание Ефрем Сирин уделяет сошествию Христа во ад. Значимость этого спасительного деяния определяется в его богословии тем, что оно показывает обращённость вести о спасении ко всем представителям человеческого рода, в том числе к жившим до пришествия Спасителя. В связи с темой свободы человека Ефрем Сирин раскрывает учение о происхождении смертности. В толковании на книгу Бытие (глава 3) он пишет, что при творении человека Бог не соделал его ни смертным, ни бессмертным. Обретение бессмертия или ниспадение в смертность зависели от того, изберёт ли Адам соблюдение заповеди и через это вкушение от древа жизни и восхождение к бессмертию или обречёт себя на лишение плодов жизни и смерть посредством преступления заповеди. Ефрем Сирин подчёркивает, сколь малым было требование невкушения от древа познания добра и зла. Нарушение этой заповеди сделало человека смертным. Для выражения богословских взглядов Ефрем Сирин постоянно прибегает к различным образам. В мадрашах о вере есть два гимна, в которых он использует в качестве аналога отношений между Лицами Святой Троицы отношение между Солнцем, его светом и его теплом. Этот образ встречается и в произведениях авторов IV в., писавших по-гречески, однако то, как Ефрем Сирин использует его, существенно отличается от греческих параллелей. Он нередко сравнивает Бога с огнём, который может производить как разрушение, так и очищение.