Само внимание изрекаемым словам предстаёт в богословском видении Ефрема Сирина как один из самых важных моментов в совершении спасения. Как через слух Евы смерть вошла и разлилась в мире, говорит он, так через слух Марии вошла и разлилась жизнь. Противопоставлению первого Адама и последнего Адама-Христа в богословии Ефрема Сирина соответствует сопоставление изначального и конечного райского состояний. В Гимнах о рае он показывает, что возвращение человека в утраченный им рай – это цель домостроительства спасения. Но если в изначальном райском состоянии бессмертие предложено Адаму как возможность, то в конечном, эсхатологическом райском состоянии вечную жизнь через единение с Богом Ефрем Сирин описывает как свершение. Таким образом, спасительный подвиг Христа дарует человеку не только возвращение в состояние Адама, но и исполнение того, к чему Адам был призван. Богословие Креста у Ефрема Сирина пронизано сознанием того, что откровение Бога является откровением неисчерпаемой Тайны, что Он не утрачивает ничего, принимая на Себя человечество. Богословское видение Креста Ефрем Сирин связывает с видением младенчества Христа: как Его сила не изнемогла, когда немощна была Его плоть во чреве, так не истощилась сила Его и на древе, когда истощилась на древе плоть; как незримо всё совершала Его воля, когда Он пребывал во чреве, так Его сила двигала всем творением, когда висел Он на Кресте. Принятие страдания и через это уподобление Христу у Ефрема Сирина связано с другим уподоблением через уединение, в котором подвижник уподобляется Христу, Единородному Сыну (букв. Единственному), посредством посланничества Которого, страданий и схождения во ад мир обретает спасение. Уединение для Ефрема Сирина – это средство к внутреннему единению, целостности (целомудрию). Подвижник, принявший страдания, сострадает страждущему миру и плачет о себе и о нём, с чем связано ещё одно сирийское наименование инока – печальник (букв. плачущий, оплакивающий). Темы девства, целомудрия и подвижничества пронизывают все богословские рассуждения Ефрема Сирина. Образ инока-подвижника многогранен. Принимая ангельский образ бытия через безбрачие (именуемое по-сирийски «святость»), подвижник, в конечном счёте, по мысли Ефрема Сирина, обретает сверхангельское достоинство, поскольку он достигает святости через многотрудное борение, тогда как бесплотные силы приняли славный образ бытия как дар. Тип аскетического делания, представителем которого является Ефрем Сирин, в большей мере был ориентирован на уединение, нежели на общежительство. Монашество в виде общежития стало складываться в Сирии в тот период, когда Ефрем Сирин переселился в Эдессу, т.е. в конце его жизни. В богословском же осмыслении аскетического делания Ефрема Сирина доминируют мотивы уединения и внутреннего единения, характерные для подвижников из круга «сыновей Завета», свидетелем которого был также предшественник Ефрема Сирина в традиции сирийского богословия Афраат, Персидский Мудрец. Посредством таинств крещения и евхаристии даруются средства, с помощью которых человечество может восстановить утраченную «ризу славы». При крещении каждый христианин надевает на себя эту «ризу славы» потенциально, но при конце мира праведники (те, кто сохранили свои одежды крещения незапятнанными) увидят себя на самом деле облечёнными в эти ризы.