С некоторыми натяжками и упрощениями можно сказать, что это – роман о Дьяволе, посетившего Москву в 193... году, чтобы наказать клеветников и взяточников, доносчиков и хапуг, т.е. искоренять социальное зло. Но Дьявол не стремится искоренить зло, а является его источником. Только Дьявол у Булгакова – это не Дьявол, а полуинтеллигент Воланд, который подчёркивает свою интеллигентность. Персонажи романа любят повторять: «Чёртова сила», «Бес попутал», но точнее было бы сказать, что само появление Воланда в Москве в 193... году свидетельствует о разгуле той самой нечистой силы, олицетворением которой Воланд и является. Критики не раз говорили, что распространившееся от бестолковой одержимости «шариковых» зло приобрело такой размах, что сам Сатана вынужден был вмешаться, потому что нет другой силы, способной это остановить. В романе Дьявол выступает под личиной справедливого и скорого суда, но берёт на себя совершенно несвойственные ему функции: освобождает Фриду и Понтия Пилата от угрызений совести, возвращает Мастеру сгоревшую рукопись романа и соединяет его с Маргаритой, признавая за ними право на чистую, возвышенную любовь. Здесь исследователи нередко проводят параллели между Воландом и Старшим Братом, вождём народов, также любившим представлять себя поборником справедливости и милосердия. Однако этот роман – не социальный эпос сталинской эпохи, и смысл образа Воланда совсем в другом. Думается, что он призван сказать читателю, что мир не может измениться, если в роли Творца выступает Сатана; Он может принимать любое обличье, но суть его остаётся та же (кстати, мысль далеко не нова). В нём всё ненатурально, придумано и лукаво, как ненатуральны деньги, сыпавшиеся на обнажённых и обманутых любителей дешёвых зрелищ. Суть его в том, чтобы унизить, растоптать человеческое в человеке, потому что человечность и гуманность – достижение не его усилий. Исследователи вслед за пушкинским «Евгением Онегиным» склонны называть роман Булгакова энциклопедией советской жизни: быт и нравы новой России, человеческие типы и характерные поступки, одежда и еда, способы общения и занятия людей, – всё это развёрнуто перед читателем с убийственной иронией и одновременно пронзительным лиризмом в панораме нескольких майских дней. Однако Булгаков не случайно строит роман «Мастер и Маргарита» как «роман в романе». Здесь проявился свойственный писателю глубокий интерес к вопросам веры, религиозного либо атеистического мировоззрения. Связанный происхождением с семьёй священнослужителей, хотя и в её «учёном», книжном изводе (отец Михаила не «батюшка», а учёный клирик), на протяжении жизни Булгаков серьёзно размышлял над проблемой отношения к религии, в 1930 гг. ставшей закрытой для публичного обсуждения. В романе «Мастер и Маргарита» Булгаков на первый план выдвигает творческую личность в трагическом XX в., утверждая вслед за Пушкиным самостояние человека, его историческую ответственность. На выработку читателем собственного отношения к происходящему направлены все художественные особенности его творчества. Почти всякая вещь писателя начинается с загадки, которая призвана разрушить прежнюю ясность. Так, Булгаков намеренно даёт персонажам нетрадиционные имена: Сатане – Воланд, Иерусалиму – Ершалаим, вечного противника Дьявола он называет не Иисусом, а Иешуа Га-Ноцри. Но Воланд – не Дьявол, и Га-Ноцри – не Мессия, и читатель должен самостоятельно, без опоры на общеизвестное, проникнуть в суть происходящего и будто бы заново пережить в сознании центральные эпизоды мировой истории человечества: суд Пилата, смерть и воскресение Иисуса. Сюжет романа разворачивается в двух временах: в Москве 193… года, где появляется Сатана, чтобы устроить традиционный весенний бал полнолуния, и в древнем городе Ершалаиме, в котором происходит суд римского прокуратора Понтия Пилата над «бродячим философом» Иешуа Га-Ноцри. Автор связывает оба действия романа о Понтии Пилате (современное и историческое) Мастером. В годы, когда общегосударственная точка зрения на происходящее утверждалась как «единственно верная», Булгаков выступил с подчёркнуто субъективным взглядом на события мировой истории, противопоставив членов «писательского коллектива» (МАССОЛИТа) одинокому творцу.