Выраженное в работах В.Н. Лосского понимание богословия и богословской методологии глубоко созвучно концепции неопатристического синтеза, выдвинутой протоиереем Георгием Флоровским в 1930 гг. Разделяя ряд идей протоиерея Георгия Флоровского, В.Н. Лосский стремился следовать образу богословствования святых отцов, творчески прилагая их прозрения к решению современных актуальных проблем. При этом он выявляет в святоотеческом богословии фундаментальные принципы и методы, имеющие основополагающее значение и для современного богословия. Раскрывая данный принцип, В.Н. Лосский выделяет три взаимосвязанных аспекта: связь богословия и мистики, личностный характер христианского богопознания и основанность опыта богообщения на божественном Откровении. Вопрос соотношения богословия и мистики имеет ключевое значение для богословской методологии В.Н. Лосского. Он полагает, что понятие «мистика» может рассматриваться на различных уровнях. Мистика в высшем смысле этого слова представляет собой «личный опыт различных учителей высокой духовности», который «остаётся для нас чаще всего недоступным, даже если он и находит для себя словесное выражение». Но к мистике относится также и опыт богообщения, которым обладают, хотя и в различной мере, все христиане. Задача богословия заключается в общем выражении такого личного мистического опыта: «…Если мистический опыт есть личностное проявление общей веры, то богословие есть общее выражение того, что может быть опытно познано каждым». В.Н. Лосский настаивает на том, что понимание мистики как привилегии, «дарованной некоторым душам, опытно обладающим истиной», когда «все прочие должны довольствоваться… подчинением догматическому учению, наложенному извне в виде принудительного авторитета», а также как сферы, недоступной познанию и, следовательно, противоположной богословию, может привести к недопустимому противопоставлению «мистиков – богословам, духоносных – церковной иерархии, святых – Церкви». Соотношение мистики и богословия для В.Н. Лосского – это сосуществование в неразрывном и взаимодополняющем единстве: «Вне истины, хранимой всей Церковью, личный опыт был бы лишён всякой достоверности, всякой объективности; это было бы смесью истинного и ложного, реального и иллюзорного… С другой стороны, учение Церкви не имело бы никакого воздействия на душу человека, если бы оно как-то не выражало внутреннего опыта истины, данного в различной «мере» каждому верующему». Таким образом, согласно В.Н. Лосскому, «христианская теория имеет значение в высшей степени практическое, и чем мистичнее эта теория, чем непосредственнее устремляется она к высшей своей цели – к единению с Богом, – тем она и “практичнее”».