В XIII и XIV вв. духовенство энергично работает над множеством легендарных сюжетов и доставляет народу массу назидательного чтения. Рано проявляется стремление собрать это духовное богатство воедино, представить его в виде циклов, и уже во второй половине ХШ в. на среднем Рейне составляется огромный сборник (до 100 тыс. стихов) «Passional», распадающийся на три части: первая трактует об Иисусе Христе и Богоматери, вторая – об апостолах и евангелистах, третья – о святых, сказания о которых расположены по церковному календарю. Его составитель – проповедник, который пришёл к заключению, что Писание действует сильнее проповеди. В эпоху книгопечатания в Германии (как и во Франции) некоторые из любимых легенд переходят в лубочную литературу. История легенды в Англии распадается на те же периоды, что и средневековая английская литература. Англо-саксонскую легенду, в ранних продуктах которой слышатся многочисленные отзвуки национального эпоса, сменяет норманно-французская. За ней следует среднеанглийская, очень обширная по количеству и разнообразию памятников; её источники – то латинские, то французские; в ней встречаются любопытные отголоски древнегерманских верований и средневековых поверий (так, например, легенда о святом Михаиле, изображающая его битву с драконом-сатаной, не только рассказывает о чинах ангельских и создании рода человеческого для пополнения пустоты, образовавшейся вследствие отпадения сонма служителей Люцифера, но и говорит о домовых (альпах) и об эльфах и излагает всю средневековую демонологию, в связи с космогонией, физиологией, психологией и пр.). В конце ХIII в. на юге Англии составился обширный сборник легенд в стихах (александрийских двустишиях), известный под названием «Liber festivalis»; в нём много легенд о национальных святых, представляющих любопытный исторический материал; их источники – французские и латинские; близкое сходство многих рассказов с «Золотой легендой» исследователи объясняют единством происхождения. Этот сборник (как и подобные ему в других странах) для большинства средневековых читателей заменял всякое историческое чтение, т.к. излагал всё, что считалось тогда интересным, от начала мира до последних дней. Как и в отдельных легендах, эпизоды, полные глубокого и тонкого чувства, чередуются здесь с наивной, иногда смешной грубостью, младенческое легковерие – с пытливостью ума (поэт, например, с воодушевлением рассказывает о том, как святая Маргарита, поглощённая драконом, вышла из него и убила его – и сам же потом выражает сомнение в возможности убийства дьявола). Более или менее красивым пересказом легенды не пренебрегали и поэты эпохи Джефри Чосера и позднейшей. В Италии вследствие позднего обособления литературного языка, легенда дольше, чем где-нибудь, остаётся в своём первоначальном латинском одеянии, но у писателей (кватрочентистов и чинквечентистов, XIV и XV вв.) получает большое развитие; итальянская легенда представляет больше классических реминисценций, нежели какая-либо другая.