В качестве местоблюстителя Антиохийского престола для разрешения так называемого «дела о камилавках» (греко-униатский патриарх Максим в целях прозелитизма предложил униатскому духовенству употреблять облачения православных священников) он обращался в Синод РПЦ. В результате российским дипломатам удалось добиться от Высокой Порты фирмана в пользу православных. Сознавая необходимость развития духовного образования в Сирии, Констанций I ходатайствовал перед Синодом также и об открытии там православных школ и духовных училищ. В 1850 г. Констанций I неоднократно выступал в защиту прав Иерусалимской православной церкви на св. места Иерусалима и Вифлеема против притязаний католиков. Иерусалим, по его словам, «не вооружённою рукою, но дипломатическими хитрыми средствами сделался спорным яблоком или каменем соблазна» (Отдел рукописей Российской государственной библиотеки). В ответ на брошюру Э. Боре «О святых местах на Востоке» Констанций I написал «Опровержение против исключительных притязаний Западной Церкви и римско-католических государей на право обладания святыми местами» (1851 г.). Единственно действенной мерой «против пагубного наводнения пропаганды» он считал просвещение православной паствы и старался привлечь внимание российского императора «к западной политике, угрожающей Православной вере на Востоке»: «Чтo мы, слабые Патриархи, можем сделать, если сильная десница Его Императорского Величества (ходатайством Святейшего Синода) не поддержит в сих восточных странах Православную веру как небесный её защитник?» (Отдел рукописей Российской государственной библиотеки). В 1850 гг. Констанций I принял участие в дискуссии о способе принятия инославных в лоно церкви: через крещение или через миропомазание. Полемика, начатая англиканским диаконом Уильямом (Вильямом) Палмером в 1850 г., получила большой резонанс в Греции и на Западе. Британская дипломатия старалась использовать обрядовые различия в качестве повода к межцерковному конфликту. Дискуссия закончилась после того, как Констанцию I был послан список с хранившейся в архиве иностранных дел грамоты Константинопольского патриарха Иеремии III императору Петру I, в которой дозволялось немецкой принцессе, избранной в невесты его сыну Алексею Петровичу, присоединиться к православию через миропомазание. Серьёзной проблемой в отношениях Синайской архиепископии и Александрийской православной церкви оставался так называемый синайский вопрос. Поскольку богослужения синаитов на Джуванийском подворье в Каире привлекали множество верующих и тем самым лишали доходов Александрийских патриархов, те пытались либо запретить посещение служб посторонними лицами, либо закрыть церковь. В мае 1852 г. Констанций I просил Александрийского патриарха Иерофея II снять запрет совершать богослужения на Джуванийском подворье, письменно обещая, что «всегда отправляться будет обедня зело рано и дверем затворенным, и никого из православных светских впускать не будут, чтобы тем не причинить малейшего убытка и ущерба свечам и кружке патриаршего храма» (Отдел рукописей Российской государственной библиотеки). После очередного отказа Констанций I обратился за помощью к Андрею Николаевичу Муравьёву, как к эпитропу Александрийской православной церкви.