Григорий Синаит писал о том, что подвижник «удерживает ум природным образом. Эту практику молитвы афонские отцы-исихасты и их единомышленники отстаивали от нападок Варлаама Калабрийского. Опасения Феофана Затворника относительно данной практики, пропускавшего в своём переводе связанные с ней места, были обусловлены обстоятельствами эпохи общего духовного оскудения и не касались глубинных основ этой традиции. В ряде случаев он сохранил описания этого метода молитвы в русском «Добротолюбии», хотя и в более кратком варианте по сравнению с греческим оригиналом. Один из недостаточно представленных в русском переводе аспектов «Добротолюбия» – мистическое богословие, являющееся наградой подвижнику, преодолевшему деятельный этап и достигшему сначала «созерцания сущих», а затем и богословия как такового. Умозрения Евагрия, Максима Исповедника, Никиты Стифата и других отцов придавали «Добротолюбию» характер книги, по преимуществу духовной и глубоко мистической. Никита Стифат писал о том, что преуспевшему в подвигах «свойственно ведение сущих, созерцание логосов творения и приобщение Духу Святому. Таинственное созерцание «логосов творения», т.е. неких предвечных смыслов, было передано в переводе Феофана как «водворение в уме образа здравых словес или здравых на всё воззрений». Однако добродетель рассудительности и мудрости не может быть в полной мере отождествлена с возвышенным состоянием приобщённости планам божественного Промысла о мире. Авторам «Добротолюбия» была свойственна уверенность в том, что таинственные откровения становятся доступными не только в будущей жизни, но и в настоящей. Так, Максим Исповедник писал о созерцании уже при жизни того, что «святее святых и духовнее духовных». Никита Стифат был одним из самых ярких свидетелей полноты богообщения, доступной святым. Хотя догматические или полемические сочинения не включались в «Добротолюбие», его учение исследователи понимают не только в русле аскетической традиции церкви, но и в вероучительном контексте. В рассуждениях отцов «Добротолюбия» часто идёт речь о Пресвятой Троице, творении, грехопадении и обо всех событиях домостроительства Иисуса Христа, которые истолковываются с аскетической точки зрения. Во второй сотнице богословских глав Максима Исповедника говорится: «Подобно тому, как грядёт Сын Человеческий, как написано, со Своими ангелами во славе Отца (Мф. 16:27), так по мере постепенного преуспеяния в добродетели преображается перед достойными Бог Слово». Около четверти всего объёма «Добротолюбия» принадлежит авторам-паламитам XIV в., однако наиболее характерные формулировки паламитских споров оказались отражёнными только в сочинениях Григория Паламы. О нетварном Фаворском свете и о различии между сущностью и нетварными энергиями Божьими говорится в его «Главах» и «Святогорском томосе». Здесь провозглашается, что, с одной стороны, познание Бога по сущности совершенно невозможно, а с другой – совершенно необходимо достичь единения с Богом и обожения по благодати.