Так, в 1634 г. гости и члены «гостиной» и «суконной» сотен подали роспись наиболее богатых крестьян из владений патриарха и монастырей для зачисления их в эти привилегированные «сотни», а в 1637 г. была передана коллективная дворянская челобитная с утверждением, что судебные привилегии монастырей не дают дворянам возможности для возвращения беглых крестьян. На Земском соборе 1642 г. дворянские представители предлагали собрать для войны с османами «даточных людей» «со всего священнического чину вотчин» и взять у церковных иерархов и монастырей «лежачую домовую казну». Был предпринят ряд шагов для удовлетворения требований недовольных. Так, было принято решение, что судебные привилегии монастырей не распространяются на дела о сыске беглых крестьян. По челобитным московского купечества были взяты на службу в «сотни» 55 семей. В 1636 г. последовал приказ переписать всех людей на церковных подворьях в Кремле и Китай-городе, затем их «взять в тяглые слободы и хоромы их сломать». Был возобновлён по всему государству сыск закладчиков, для чего был вновь создан Приказ сыскных дел. В Москве при Михаиле Фёдоровиче был построен Большой Теремной дворец в Кремле (1635–1636 гг.), возведён «каменный город» (т.е. стены, ограда) в родовой усыпальнице Романовых у Спаса на Новом – в Новоспасском монастыре (1641–1644 гг.). Михаил Фёдорович заботился о внешнем благолепии храмов, делал крупные вклады во многие монастыри для украшения рак святых и особо почитаемых икон, посылал богатую утварь и книги в церкви. Например, в царских мастерских по заказу Михаила Фёдоровича были изготовлены крышка серебряной раки для мощей святого царевича Димитрия (1630 г.) в Архангельском соборе Московского Кремля (ныне в Оружейной палате, Государственные музеи Московского Кремля), а также крышка раки для мощей преподобного Александра Свирского (1643 г., ныне в Русском музее). В 1625 г. царь получил в дар от персидского шаха Аббаса I частицу Ризы Господней. 16 октября 1636 г. в ознаменование окончания Смутного времени и в честь прославления Казанской иконы Божьей Матери был освящён Казанский собор на Красной площади в Москве. Опыт, вынесенный из потрясений Смутного времени, привёл к оформлению такого государственного и церковного представления об отечественном православии, согласно которому единственной хранительницей истинной веры признавалась Москва. Стали недопустимыми малейшие попытки переосмысления религиозной практики. Любые внешние (включая южнорусские) влияния трактовались как опасные (лишь в начале 1640 гг. возобновились контакты между Московской и Киевской митрополичьей кафедрами, прерванные в годы Смоленской войны). Настороженность вызывали даже сочинения православных авторов, особенно полемические по отношению к католичеству и протестантизму, например, «Катехизис» Лаврентия Зизания (см. Зизании). Возобновление работы Печатного двора (1613 г.), в первую очередь, сопровождалось ревизией большого корпуса бытовавших книг, среди которых было много изданий западной и южнорусской печати.