Другая серия – портреты опекунов Московского воспитательного дома для сирот, в которой Дмитрий Григорьевич показал себя как мастер парадного портрета с продуманной иконографической программой, способный находить индивидуальную позу и жест для каждого персонажа, – таковы портреты Никифора Артемьевича Сезёмова (1770 г., Третьяковская галерея), Прокофия Акинфиевича Демидова (1773 г., Третьяковская галерея). Особое место в творчестве Дмитрия Григорьевича занимают многочисленные портреты императрицы Екатерины II и членов царской семьи. «Портрет Екатерины II в виде Законодательницы в храме богини Правосудия» (эскиз – рубеж 1770 и 1780 гг., Третьяковская галерея, портрет – 1783 г., Русский музей, вариант – 1793 г., Третьяковская галерея) стал программным произведением для Дмитрия Григорьевича и литераторов его окружения, Гавриила Романовича Державина вдохновил на создание оды «Видение Мурзы». Композиция была предложена Николаем Александровичем Львовым, Дмитрий Григорьевич взял за основу портрет, исполненный Ричардом Бромптоном. На фоне пышного занавеса и пейзажа с бегущим по морю парусником под развевающимся флагом показана императрица в рост, в свободном движении обращающаяся к зрителю, словно завершая монолог, смысл которого отражает надпись на жертвеннике: «Для общего блага». Соотнесённость с античным театром усилена статуей Фемиды. Дмитрий Григорьевич лично описал картину как «внутренность храма богини Правосудия, перед которой в виде Законодательницы её императорское величество, сжигая на алтаре маковые цветы, жертвует драгоценным своим покоем для общего покоя...». Среди парадных портретов Дмитрия Григорьевича 1782 г., отличающихся виртуозным письмом и эффектной подачей модели, исследователи выделяют «Портрет графини Урсулы Мнишек» (Третьяковская галерея), «Портрет певицы Анны Давиа Бернуцци» (Третьяковская галерея), «Портрет Александра Дмитриевича Ланского» (Русский музей). Теплота и поэтичность характеризуют интимные изображения, подобные «Портрету Марии Алексеевны Дьяковой» (1778 г., Третьяковская галерея) или глубоко психологическому «Портрету отца художника» (1779 г., Третьяковская галерея). Дмитрий Григорьевич создал галерею образов деятелей русской культуры: дважды писал своего близкого друга архитектора, поэта и музыканта Н.А. Львова (конец 1770 гг.(?), Литературный музей, и 1785 г., Русский музей), литератора Александра Васильевича Храповицкого (1781 г., Русский музей), поэта и писателя Ивана Михайловича Долгорукова (1782 г., Музей русского искусства, Киев), поэта, баснописца и сатирика Ивана Ивановича Дмитриева (1790 гг., Третьяковская галерея), издателя Николая Ивановича Новикова (авторское повторение (?) второй половины 1790 гг. находится в Третьяковской галерее). В августе 1787 г. Дмитрий Григорьевич подал в совет академии прошение об отставке «по болезни». Был уволен на следующий день с минимальной пенсией. В 1807 г. по настоянию конференц-секретаря Академии Художеств Александра Фёдоровича Лабзина Дмитрий Григорьевич был введён в члены совета академии. В начале 1790 гг. исполнены парадные, виртуозного письма «Портрет великой княгини Елены Павловны» (Музей русского искусства, Киев), «Портрет великой княгини Александры Павловны на фоне Камероновой галереи», «Портрет великой княгини Екатерины Павловны», «Портрет великой княгини Марии Павловны» (все – Павловский дворец, Павловск). Слава Дмитрия Григорьевича как живописца начала угасать после Отечественной войны 1812 г.; в академических документах имя его не упоминается. Его смерть в художественной среде прошла незамеченной; могила на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге утеряна. Творчество Дмитрия Григорьевича оказало влияние на становление Петра Ивановича Соколова, Владимира Лукича Боровиковского, Григория Ивановича Угрюмова.