Стихи в предисловии к «Книге о вере» отсутствуют в наиболее близком к авторскому тексту западнорусском списке из собрания Оболенского, появляются в наиболее близком к печатному варианту Хлудовском списке. Вирши представляют собой парафраз стихотворного предисловия Герасима Смотрицкого к Острожской Библии. Палеографическое подтверждение новой атрибуции находится в списках сборника «Зерцало духовное». Это – авторская переработка «Альфы и Омеги», дополненная среди прочего и материалами «Книги о вере». Сборник известен исследователям в трёх списках, отражающих разные этапы его подготовки к изданию в Кутеинской типографии, при этом два списка (Карельского краеведческого музея и Исторического музея) – это автографы Гедеона. Он был первым игуменом Бизюкова монастыря, основанного в начале 1640 гг. недалеко от Дорогобужа, на смоленских землях, входивших тогда в состав Речи Посполитой. В 1653 г. он рассказал о бесчинствах униатов князю Ивану Борисовичу Репнину. В статейном списке есть также сведения о том, что игумен Гедеон снабжал антиминсами те дорогобужские церкви, из которых они были изъяты униатским архиепископом. Последние сведения об игумене Гедеоне относятся к 3 августа 1654 г., когда он вновь явился в Москву с челобитьем о милостыне для монастыря. «Книга о вере» была завершена автором 1 мая 1644 г., в 1648 г. издана на Московском Печатном дворе. Сборник «Альфа и Омега», законченный игуменом Гедеоном в 1645 г., готовился к изданию на Московском Печатном дворе в начале 1650 гг., но опубликован не был. И наконец, последний сборник игумена Гедеона («Зерцало духовное») готовился к изданию в Кутеинской типографии в начале 1650 гг., но эта работа осталась незавершённой, как полагают исследователи, из-за смерти автора в 1654 г. «Книга о вере», появившаяся в Москве после столь неудачных прений по делу принца Вальдемара, была чрезвычайно актуальной, но, как полагают исследователи, не только этим объясняется благосклонность царя к безвестному западнорусскому богослову. Документы свидетельствуют об особом отношении Москвы к смоленским землям в период их временного вхождения в состав Речи Посполитой. Москва ещё до 1654 г. всеми силами стремилась вернуть Смоленск под своё влияние, контролируя ситуацию с положением православного населения, православных храмов и монастырей. Так что книги, поднесённые смоленским насельником (и особенно «Книга о вере») оказались к месту не только по содержанию, но и по соответствию политической ситуации. На Печатный двор в работу попал подносной экземпляр сборника, о чём свидетельствует характеристика рукописной «Книги о вере» в описи Печатного двора 1649 г.: в правильной палате, «где справщики сидят», среди книг, нужных для работы, отмечена «Книга о вере, печатная, в десть, в тетратех» и ещё одна – «Книга о вере, писменная, в полдесть, розбита, была в переплёте по обрезу золотом, прислана с Верху в перевод» (Белокуров С.А. «Московский Печатный двор в 1649 г.»). После тщательной проверки, перевода с «простой мовы» на церковнославянский язык московского извода и редактирования книга была выпущена в свет. Самым главным отличием авторского оригинала стало внесение в издание главы, заменившей авторское послесловие. Добавление 31-й главы «О святом крещении. От прения с латинским капланом», представляющей собой выдержку из второго послания патриарха Иосифа принцу Вальдемару, было призвано обозначить позицию обособления русского православия и таким образом адаптировать книгу прогреческого западнорусского богослова к системе конфессиональных ориентиров Московского государства.