Григорий Нисский отмечает, что смерть души наступает потому, что «грех есть отчуждение от Бога – истинной и единственной Жизни». Именно это и произошло, когда «первозданный» проявил непослушание: «В тот же день произнесён над ним смертный приговор». И, хотя смерть тела наступила позже (через «многие сотни лет после преслушания»), «не солгал Бог, сказав: “в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрёшь” (Быт. 2:17)». Размышляя о падении первых людей, египетский экзегет и полемист Кирилл Александрийский (376–444 гг.) ставил такой вопрос: если человека в раю ожидало «столь великое несчастье», то не лучше ли было бы ему вообще не появляться на свет, т.е., по выражению святителя, «не иметь бытия»? При этом святитель Кирилл ссылался на слова Иисуса Христа: «...Лучше было бы тому человеку не родиться» (Мк. 14:21). Однако, отвечая на этот вопрос, Александрийский святитель находил неотразимые аргументы в пользу появления человека на земле. Во-первых, бытие как дар жизни всегда лучше небытия; во-вторых, Бог дарует человеку не простое бытие, а благобытие (первые люди «получили бытие, и притом во благо»); в-третьих, сотворённого человека ожидает великое и славное будущее: он должен соделаться причастником благости Зиждителя. На пути к этой славе грех является значительным препятствием, однако Премудрый Создатель нашёл от него весьма подходящее лекарство: тленность человеческого организма и его последующую смерть. Кирилл писал: «С пользой придумана смерть плоти не к совершенной погибели приводящая (человека), но, скорее, для обновления сохраняющая (его) на время как некий разбитый сосуд». По мнению Августина Блаженного, план строительства Града Божия учитывал падение первых людей. Поэтому первородный грех не мог «принудить Бога изменить Его определения». Хотя в Священном Писании можно найти такие места: «...Раскаялся Господь, что создал человека...» (Быт. 6:6); «жалею, что поставил Я Саула царём...» (1 Цар. 15:11), однако в них «говорится… на что надеялся человек, или что вытекало из порядка естественных причин», а не что «Всемогущий знал наперёд, что Он это сделает». Стыд прародителей, вызванный наготой их тела, Августин объясняет следующим образом. Сама по себе нагота не могла вызвать у Адама и Евы чувство стыда, поскольку до грехопадения они тоже были наги, но не стыдились этого (ср.: Быт. 2:25). Это чувство возникло по другим причинам. С появлением греха была нарушена иерархия человеческой природы, в результате чего «душа лишилась прежнего повиновения со стороны тела». Оставив Господа «по собственной воле», душа уже не имела силы воли удержать в своём подчинении «низшего слугу», т.е. тело, члены которого «почувствовали новое движение», вызывавшее стыд, т.е. стали похотливыми. При этом Августин ссылался на слова апостола Павла (Гал. 5:17): «...Плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся...» Августин усматривал четыре разновидности смерти, появившейся в результате греха первых людей: смерть души, нарушившей связь с источником жизни; смерть тела, оставляемого душой и погребаемого в могиле; «смерть во всём объёме, когда душа наказывается, лишившись и Бога, и тела»; «вторая» смерть, «когда душа, оставленная Богом, вместе с телом терпит вечные наказания».