Действие лукавых сил, искушающих человека, проходит, по святителю Василию Великому, в два этапа. На первом злые духи лишают человека «плодов правды», т.е. делают его жизнь бесплодной, а на втором помрачают разум, чтобы «опутать его всевозможными заблуждениями». При этом падение человека они обращают «в укоризну Господу», сравнивая свои злодеяния с Божественными творческими деяниями. Это сравнение, злорадствуют они, оказывается не в пользу Господа, Который хотя и сотворил человека и умер за него, однако освободить его из дьявольских сетей не может, в то время как дьявол, не участвовавший ни в творении, ни в искуплении, превращает людей в своих беспрекословных «последователей». Василий Великий в одном из творений высказывает предположение, согласно которому до происхождения человека «и для дьявола оставалось ещё какое-нибудь место покаянию». И, хотя болезнь его уже тогда была весьма «застарелой», дьявол, по-видимому, мог «восстановить себя в первобытное состояние, позаботившись уврачевать в себе болезнь покаянием». Однако после совершения им второго чудовищного преступления, результатом которого было грехопадение прародителей, такая возможность оказалась для него исключённой навсегда. Описывая демонские хитрости, святитель Григорий Богослов указывает, что тёмные силы начинают искушать человека, как правило, незначительными грехами и с их помощью, подобно маленькому ручью, проникают в сердце, где готовят почву для более крупных нарушений Божественного закона. Если они достигают этой цели, то вторгаются «большой и мутной рекой», сметая на своём пути то добро, которое пока ещё оставалось в человеческой душе. Другой излюбленный дьявольский приём – обманывать людей при всяком удобном случае. В своей подвижнической жизни Григорий Богослов не раз испытывал истинность слов апостола Павла о том, что Сатана может принимать «вид Ангела света» (2 Кор. 11:14). Вообще же, «чем ни захочет, всем делается изобретатель смерти», т.е. дьявол, потому что высшим наслаждением для него являются грехопадения людей. Демоны, по словам святителя Григория Нисского, с завистью смотрят на «красоту новорождённого (в крещении) человека», стараясь отнять её у него так же, как была отнята древним змеем красота первозданного Адама. И это делают те, с горечью отмечает святитель, которые одновременно являются и нашими братьями, поскольку так же, как и мы, созданы Богом, и нашими врагами, т.к. «самовольно» отказались «от причастия к добру». «Нечистый дух», искушающий человека, отмечает преподобный Ефрем Сирин, «изворотлив» и «искусен». Он никогда «не связывает меня теми узами, какие мне не угодны, а налагает всегда такие узы и сети, какие я принимаю с великим удовольствием». Набор искушений, по его мнению, весьма разнообразен. Сюда могут входить не только противоестественные проявления человеческой природы, искажённой и ослабленной первородным и личными грехами, но и природные дарования и даже добродетели, приобретённые подвижническим трудом. «Нечистый дух» расставляет свои ловушки для любого человека: «...Мудрого ловит мудростью... богатого – богатством, благообразного – красотой, красноречивого – красноречием... художника – искусством».