Установив бытие всесовершенного Творца, Декарт уже без труда приходит к признанию относительной достоверности наших ощущений телесного мира, причём строит идею материи как субстанции или сущности, противоположной духу. Наши ощущения материальных явлений далеко не во всём своём составе годятся для определения природы вещества. Ощущения цветов, звуков и проч. – субъективны; истинный, объективный атрибут телесных субстанций заключается только в их протяжённости, т.к. только сознание протяжённости тел сопровождает все разнообразные чувственные восприятия наши, и только это одно свойство может быть предметом ясной, отчётливой мысли. Таким образом, в понимании свойств материальности сказывается у Декарта всё тот же математический или геометрический строй представлений: тела суть протяжённые величины. Геометрическая односторонность Декартова определения материи сама собой бросается в глаза и достаточно выяснена новейшей критикой; но нельзя отрицать, что Декарт верно указал на самый существенный и основной признак идеи «материальности». Выясняя противоположные свойства той реальности, которую мы находим в своём самосознании, в сознании своего мыслящего субъекта, Декарт, как мы видим, признаёт мышление главным атрибутом духовной субстанции. Обе эти субстанции (дух и материя) для Декарта с его учением о всесовершенном существе являются субстанциями конечными, созданными; бесконечной же и основной является только субстанция Бога. Декарт выводит доказательство реальности существования «протяжённой субстанции», «материальных вещей» из анализа свойств «субстанции мыслящей» (из наличия в ней способностей представлять и чувствовать, указывающих на действительность телесных вещей). «Субстанцию» он определяет как вещь, которая для своего существования не нуждается ни в чём, кроме себя. В полном смысле слова таков, по Декарту, только Бог. Прочие же субстанции, нуждаясь «в обычном содействии Бога», могут, однако, существовать без помощи какой-либо сотворённой вещи. Строго говоря, по мнению Декарта, есть не две субстанции, поскольку он отмечает, что каждый из нас как мыслящий «реально отличается от всякой иной мыслящей субстанции и от всякой телесной субстанции», существует два типа субстанций – «вещей», которые реально различны и которые можно рассматривать либо в качестве «мыслящих» (не постигаемых с помощью представления, нематериальных, непротяжённых, неделимых), либо в качестве «протяжённых в длину, ширину и глубину (постигаемых с помощью способностей представлять и ощущать, не мыслящих, делимых, имеющих фигуру, движение, определённое расположение частей). Объясняя своё различение «субстанций», Декарт ссылается на наши возможности понимания: у нас имеются три рода идей (или «первичных понятий») – понятие о душе как мыслящей, о теле как протяжённом и третье, особое понятие – о единстве души и тела.