«Салическая правда» не знает королевского суда в качестве верховной инстанции: франки не восприняли идею о том, что вся судебная власть исходит от короля. Роль короля по сравнению с сотенными судебными собраниями была невелика: суд перед народом (лат. «coram populo») считался выше, чем суд перед королём (лат. «coram rege»). Первоначально король лишь оказывал поддержку народным судебным собраниям и их решениям: так, «Салическая правда» в титуле LVI предписывает «вызвать на суд пред лицо самого короля» того, кто пренебрегает явкой в судебное собрание, медлит с выполнением решения рахинбургов, не желает давать обязательство уплатить композицию и т.д.; король упоминается также в титулах XVIII (штраф за лжесвидетельство перед королём) и XLVI (аффатомия могла происходить либо в публичном собрании, либо в присутствии короля). Впоследствии судебные прерогативы короля стали расширяться: в частности, согласно «Эдикту Хильперика» он стал принимать апелляции на неправомерные действия графа по конфискации имущества ответчика, объявлял не желающего явиться на суд преступника вне своего покровительства и др. Франкскому судебному процессу не было известно деление на гражданское и уголовное судопроизводство: дела всех категорий рассматривались на одних и тех же судебных народных собраниях. Преследование ответчика (обвиняемого) было делом истца (потерпевшего). В суд вызывали с участием свидетелей. Вызванный в суд ответчик был обязан явиться в назначенный день, неявка каралась штрафом. Неявившемуся ответчику давали новый срок для явки, причём «Салическая правда» устанавливала трёхкратный вызов. Если и после этого ответчик не являлся, и при этом у него не было извинительных причин (согласно титулам I, XVI, болезнь, королевская служба или смерть кого-либо из близких), то его вызывали на суд перед королём. При неявке перед королём виновный объявляется вне закона и вместе со своим имуществом «делается собственностью истца». С другой стороны, и сам вызывавший истец должен был явиться в суд под страхом уплаты штрафа в пользу вызываемого. По делу об убийства истцом мог быть ближайший родственник убитого, а также его хозяин (при убийстве раба или лита), патрон (при убийстве вольноотпущенника), епископ (при убийстве священнослужителя) или другое лицо, которому следовал вергельд. Истец обращался к рахинбургам с требованием «постановить решение согласно Салическому закону». В своём ответе рахинбурги должны были «сказать закон» (лат. «legem dicere»), т.е. высказать своё мнение об обычаях, подлежавших применению к данному делу. При этом когда рахинбурги ссылались на закон, они имели в виду не только саму «Салическую правду», но и неписаные обычаи. Если обвиняемый отрицал совершение им правонарушения, рахинбурги выносили решение о порядке доказывания и устанавливали, в частности, может ли обвиняемый очиститься от обвинения единоличной присягой или принести присягу вместе с родичами-соприсяжниками или подвергнуться ордалии. Из источников исследователям известно, что суждение рахинбургов высказывалось на судебном собрании; если присутствовавшие единогласно одобряли высказанное суждение, оно превращалось в судебное решение.