По мнению исследователей, полемический труд Палладия, составленный вскоре после Аквилейского собора, имеет большое значение для изучения арианского богословия. В 427–428 гг., когда Максимин находился в Африке, он вступил в диспут с Августином Блаженным в Гиппоне (ныне Аннаба, Алжир). Реплики участников спора, записанные секретарями, впоследствии были опубликованы Августином Блаженным под названием «Диспут с арианским епископом Максимином» («Collatio cum Maximino Arianorum episcopo»). Инициатива дискуссии принадлежала Августину Блаженному, который выдвинул несколько традиционных аргументов, использовавшихся православными полемистами. Однако вскоре Максимин перехватил у оппонента инициативу и стал подробно излагать суть арианского учения, в то же время опровергая доводы Августина Блаженного. В заключение дебатов Августин Блаженный пообещал составить письменное опровержение аргументов Максимина, а тот выразил готовность дать письменный ответ на это опровержение. Августин Блаженный выполнил обещание, опубликовав сочинение «Против еретика Максимина, арианского епископа» (об ответе Максимина у исследователей сведений нет). Речь Максимина, в которой содержится детальное, хотя и плохо систематизированное изложение многих аспектов арианского учения, исследователи называют одним из важнейших догматических произведений ариан. Исследователи отмечают, что богословские взгляды Максимина не отличались оригинальностью. Занимая строгую омийскую позицию, он защищал формулу АриминоСелевкийского собора в той версии, которая в 360 г. была официально одобрена в Константинополе (по сути, Символ веры, вложенный Авксентием Дуросторским в уста Вульфилы). Среди сочинений, атрибутируемых Максимину, – арианские проповеди, сохранившиеся в рукописи (около 500 г.). В сборнике исследователи выделяют три тематических раздела. Вначале помещены «Разъяснения евангельских глав» («Expositiones de capitulis Evangeliorum») – 24 экзегетических гомилии на темы евангельских чтений, перед которыми помещено сочинение «Имена апостолов». Как правило, автор использует историческое и нравственное толкование Священного Писания; применение аллегорической интерпретации, в основном, сводится к поиску символического значения тех или иных евангельских персонажей. Не вполне традиционной исследователи считают интерпретацию притчи о блудном сыне: в образе младшего брата проповедник видит язычников, вернувшихся к истинному Отцу и получивших от Него богатые дары, а в образе старшего сына – иудеев. В целом экзегеза веронских проповедей на евангельские чтения близка к трудам Евсевия Эмесского.