10 апреля 428 г. Несторий, приглашённый из Антиохии императором Феодосием II, был возведён на Константинопольскую кафедру. В ответ на проповедуемое им в столице учение возникла богословская полемика, ставшая началом «вселенского соблазна». По свидетельству самого Нестория, летом 428 г. две группы клириков предложили ему разрешить их спор об именовании Святой Девы. Одни настаивали на имени Богородица, другие – Человекородица, взаимно обвиняя друг друга в ереси. Несторий в ответ указал, что оба имени недостаточны и допускают ложные выводы; Мария «в строгом смысле» не была Матерью Бога, и намного точнее именовать Её Христородицей. Исследователи полагают, что в ноябре 428 г. приближённый к Несторию пресвитер Анастасий, прибывший с ним из Антиохии, публично проповедуя в его присутствии, заявил о недопустимости называть Марию Богородицей, что вызвало в церкви «смятение». В конце 428 г. и в начале 429 г. Несторий, желая разъяснить слова пресвитера Анастасия, обратился к пастве с рядом проповедей, где настойчиво отвергал имя Богородица. После этого многие клирики, а также покровительствуемые императрицей Пульхерией монашествующие прекратили общение с Несторием, обвиняя его в ереси Павла Самосатского. Среди противников Нестория выступили духовник Пульхерии архимандрит Ипатий Халкидонский, будущий Константинопольский архиепископ Прокл, в то время наречённый епископ Кизический, и адвокат Евсевий, будущий епископ Дорилейский. Прокл 26 декабря 428 г, на второй день после Рождества, или, как полагает Эрнст Шварц, на Благовещение, 25 марта 430 г., произнёс в присутствии Нестория проповедь в похвалу Богородице, а Евсевий весной 429 г. инициировал распространение в столице «свидетельства константинопольского клира», где фрагменты проповедей Нестория ставились в параллель с выдержками из сочинений Павла Самосатского. В конце 429 г. Несторий пригласил единомысленного ему епископа Дорофея Маркианопольского, который, очевидно, с его полного согласия, произнёс за богослужением: «Кто назовёт Марию Богородицей – тому анафема» – к шумному негодованию собравшегося народа. В отношении противников Несторий действовал всё решительнее, подвергая не согласных с ним клириков и монахов прещениям и даже телесным наказаниям и тюремному заключению, о чём они свидетельствовали в ходатайстве на имя императора. Кирилл Александрийский включился в спор с начала 429 г. Высказанное Несторием и впоследствии поддержанное некоторыми учёными суждение, будто Кирилл Александрийский лишь воспользовался возникшей богословской полемикой в церковно-политическом противостоянии с Константинопольским архиепископом, по мнению исследователей, лишено серьёзных оснований.