Способами реализации такого замысла о церкви стали, по Иву Конгару, обоснование богословия мирян, межхристианский диалог, диалог между церковью и современным обществом. Своё отношение к власти Римского епископа во Вселенской церкви Ив Конгар выразил в последние годы жизни: епископское преемство понтифика восходит к апостолам Петру и Павлу, а не только к апостолу Петру, таким образом, изначально в католической церкви не существовало монархического начала, но было соборное. Ив Конгар высказывал мнение, что доводы в пользу монархии не выдерживают ни исторической, ни богословской критики. Церковная власть – «это всегда власть собрания…, именно собрание и, в частности, Собор обладает в Церкви высшей властью. Очевидно, что собрание, Собор, включает в себя также и папу Римского». Задачи исторического изучения экклезиологии Ив Конгар видел в том, чтобы обосновать учение второго Ватиканского собора древней традицией церкви, «прояснить путь Церкви в истории». Наиболее ценным вкладом Ива Конгара в этой области признаётся обширная работа по историческому освещению кафолической традиции до расколов XI и XVI вв. Богословие Тела Христова Августина Блаженного было воспринято епископом (папой) Римским Григорием I Великим как учение о Вселенской церкви и о собрании святых; обширное литургическое наследие первого тысячелетия также показывает преемство идеи универсальности (Ecclesia universalis). Коренное изменение в экклезиологии происходит на Западе лишь в XI в., во время григорианской реформы при папе Римском Григории VII, который учит о церкви как об «иерархизированном Теле Христовом». Ив Конгар здесь констатировал «переход от одного мира к другому: от мира патристического, мистического к первым проявлениям Нового мира». Сложные судьбы учения о церкви в Средние века на Востоке и на Западе, а затем и в Новое время только усугубляли расхождение, точнее, отход от патристической модели. Признаки возвращения проявляются лишь в XIX в., в частности, в учении богословской тюбингенской школы, где даётся «по-настоящему теологическое и превышеестественное понимание Церкви», а также раскрывается значение Церкви как общины Бога и людей. Несмотря на трудную историю, христианская экклезиология «в своей основе остаётся… Таинством Христа, и в этом отношении между Востоком и Западом существует принципиальное согласие». Этим совпадением обусловлена возможность возвращения к исконной и подлинной церковной модели, и закладывается прочное основание для примирения расколотого христианского мира. По воспоминаниям Ива Конгара, своё экуменическое призвание он осознал, когда готовился к принятию священного сана (1929 г.), при чтении Евангелия от Иоанна («Да будут всё едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, (так) и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня» – Ин. 17:21). Первой значительной публикацией на тему экуменизма стала книга «Разделенные христиане», которую многие католические теологи восприняли как откровение о церкви и её историческом предназначении; Ив Конгар оценивал этот первый опыт как «попытку дать богословское обоснование экуменизма». Следующим шагом стали размышления о церковной реформе, понимаемой не столько как реформа церкви, сколько как реформа в церкви – не как изменение церковной доктрины, но как её осуществление. История и практика экуменизма нашли отражение в книге «Христиане в диалоге» (1964 г.), итог экуменической рефлексии и деятельности за полстолетия подводится в книге «Различия и общение» (1982 г.).