КОНДАКАРНОЕ ПЕНИЕ – корпус песнопений, записанных в древнерусских «Кондакарях» конца XI – XIII вв. с помощью кондакарной нотации и характеризующихся высокой степенью мелизматики и наличием внетекстовых вставок (см. ст. Аненайка, Интонационные формулы, Кратима, Хабува). По мнению исследователей, «Кондакари», скорее всего, предназначались, в первую очередь, для доместиков – руководителей хоров соборных церквей. «Кондакари» содержат не только тексты и мелодико-ритмическую нотацию песнопений различных богослужебных кругов и литургии, но и дополнительную музыкальную информацию – знаки жестов хиротонии в форме больших кондакарных ипостасей, необходимых для управления небольшим хором высокопрофессиональных певцов. Вопрос о происхождении кондакарного пения (является ли оно традицией, заимствованной от Византии, или оригинальным феноменом, возникшим в результате уникального стечения культурных обстоятельств) остаётся открытым. Исследователи предполагают, что Русь заимствовала от Византии певческую традицию, со временем ставшую независимой. Сохранившийся репертуар кондакарного пения составляют, главным образом, минейные, триодные и воскресные кондаки. Древнерусские «Кондакари» (за исключением «Типографского») содержат также дополнительный набор песнопений с кондакарной нотацией, связанный с репертуаром византийского «Асматикона»: осмогласные и праздничные ипакои, причастны, катавасии (в значении термина, отличном от современного), великие тропари на Рождество Христово и Богоявление, прокимны «Всякое дыхание» и некоторые другие песнопения (в том числе неизменяемые, например, полиелей). В «Типографском Уставе» с «Кондакарём» (Третьяковская галерея, XI–XII вв.), древнейшем из славянских «Кондакарей» и уникальном по структуре и составу, на каждую литургическую память текст кондака приводится дважды: без нотации и текстовых вставок, по мнению исследователей, с дидактической целью – изучить текст перед его пением, а затем «растяжным письмом» и с нотацией. Нотирована меньшая часть рукописи (из 132 кондаков имеют нотацию 43 (29 минейных и 14 триодных), в том числе 38 самогласнов и пять подобнов, для которых в этой рукописи содержатся только два образца-самогласна); в ней нет ни ипакои, ни причастнов, помещённых в других «Кондакарях». Как и в знаменном распеве, в кондакарном пении наиболее развиты чётные гласы. Образцы-самогласны для кондаков (указано 18) наиболее часто приходятся на второй, четвёртый и шестой гласы. Из пяти нотированных древнерусских «Кондакарей» только в этом списке (как и в византийских аналогах) после каждого кондака помещён первый икос без нотации, но с указанием, является ли песнопение самогласном или подобном (за редкими исключениями). Икосы имели собственную, по мнению исследователей, неосмогласную, систему подобнов (указано 14); полных текстов самогласнов в этом памятнике содержится семь, но нотированных образцов исследователи не обнаружили. По мнению исследователей, общим для пары кондак – икос был мелос припева, текст которого совпадает. В последовании праздника Благовещения Пресвятой Богородицы помещён Акафист, в котором нотирован первый кондак – «Възбраньноуму воеводе победьная» (сохранился не полностью). Как и в «Благовещенском Кондакаре», после кондакарной части здесь есть разделы дополнительных песнопений: воскресные кондаки и икосы во всех восьми гласах (без нотации, но, как правило, с указанием подобнов), кондаки (с нотацией) и икосы на освящение церкви и Пресвятой Богородице (кондак молебный), прокимны «Вьсяко дыхание» (сохранились на гласы 1-4).