Безукоризненно выполненная и искусно стилизованная нотация «Благовещенского Кондакаря» (Российская национальная библиотека, конец XII? – начало XIII вв.) позволяет исследователям предположить, что он предназначался для владельца с высоким социальным статусом. Нотированы все 133 помещённых в рукописи кондака. В песнопениях сохранилось много византийских элементов: часто цитируемые интонационные формулы (апихимы), отдельные греческие слова, а также целые строки и песнопения по-гречески в славянской транслитерации. Наиболее известным примером такой транслитерации исследователи считают ипакои на Воздвижение Креста Господня, выписанное сначала по-славянски, а затем по-гречески славянскими буквами с той же нотацией: «Дьньсь пророчьское – Симирон то профитикон». В минейной части особый интерес для исследователей представляет последование мая, в котором содержатся два кондака, отсутствующие в других «Кондакарях»: подобен второго гласа апостолу Симону Зилоту (10 мая) и подобен третьего гласа пророку Захарии (16 мая). В разделе «Октоиха» каждый воскресный кондак дан в паре с его осмогласным ипакои (оба с нотацией). В качестве дополнительных песнопений записаны древнейшее известное будничное «Трисвятое», осмогласные циклы прокимнов «Всякое дыхание» и полиелея, тропарь Пасхи, а также раздел с надписанием «Азматик» (см. ст. Асматикон), содержащий осмогласный цикл псалмовых стихов с припевами (ипопсалмами), характерными для песненного последования (как и полиелей, эти припевы отличаются развитой мелизматикой); затем следуют воскресные светильны (ексапостиларии) и стихиры евангельские, отсутствующие в других ранних славянских источниках. Если «Типографский Устав» с «Кондакарём» и «Благовещенский Кондакарь» содержат как кондакарную, так и знаменную нотацию, то в трёх более поздних списках есть только кондакарная. Нотация «Лаврского (или Троицкого) Кондакаря» (Российская государственная библиотека, конец XII – XIII вв.) имеет индивидуальные особенности: реже встречаются большие знаки, расположенные в отдельном ряду, но бывают замены и заимствования из силлабической ранневизантийской куаленской нотации (которая использовалась в «Ирмологиях» и «Стихирарях» и, как полагают исследователи, подразумевает более строгий музыкальный стиль) или графические эквиваленты, представляющие переходную стадию в эволюции нотации. Здесь также меньше внетекстовых вставок. По мнению исследователей, бóльшая простота нотации может свидетельствовать о древности записи и о её копировании с оригинала, более раннего, чем «Типографский Устав». Однако меньшее число ипостасей в отдельном ряду исследователи интерпретируют и как показатель более позднего составления песнопений, когда их музыкальный стиль подвергся упрощению. Исследователи отмечают, что в минейной части «Лаврского Кондакаря» много лакун. Здесь (как и в «Благовещенском Кондакаре») содержится катавасия-подобен шестого гласа на Собор архангела Михаила и бесплотных сил (8 ноября, по мнению исследователей, – образец оригинальной славянской гимнографии), а также кондак-подобен шестого гласа на праздник Нерукотворного образа Иисуса Христа (16 августа).