История рыбака и джинна входила в наиболее раннюю из известных рукописей «Тысячи и одной ночи», на основе которой составлен двухтомник 1984 г. под редакцией Мухсима Махди (в издании использованы рукописи с начала по конец XIV в.). Вместе с тем предполагается, что изначально в ней была только одна вложенная история – о заколдованном царе, а всё остальное представляет собой позднейшие дополнения, объединённые определённым сходством мотивов и повторяющимися из сюжета в сюжет смысловыми рефренами. При этом у истории о заколдованном царе, по мнению американского востоковеда Дункана Макдональда, был собственный литературный предшественник, а повесть о Юнане и Дубане и вложенные в неё притча о попугае и сказка о коварном везире, принце и женщине-гуле входят в состав заглавной сказки уже в наиболее ранней из известных рукописей. Установлено, что две из добавленных позднее историй позаимствованы из самостоятельной книги, переведённой на арабский язык в начале правления Аббасидов, – «Синдбад-наме», известной также как «История о царском сыне и семи визирях» (в этой книге Синдбадом зовут наставника принца, тогда как в «Тысяче и одной ночи» это становится уже именем царя). В сущности, за исключением истории заколдованного царя, все остальные вложения представляют собой именно притчи – не влияющие на основную фабулу рассказы с моралью, часто достаточно искусственно выведенной и неубедительной для персонажей внешней истории. Исследователи отмечают, что такое отсутствие связи иллюстрирует тот факт, что на определённом этапе переписчик так называемой «парижской рукописи», не имевший доступа к притче о попугае, легко заменил её на другую историю с подобной моралью – о царе Синдбаде и соколе. В ряде версий «Тысячи и одной ночи» («Булак», «Калькутта-2») «История о кондитере, его жене и попугае» вложена не в «Сказку о рыбаке», а в тематическую подборку «Женское искусство и коварство», представляющую собой адаптацию «Синдбад-наме». Рассказ о соколе царя Синдбада появляется в египетских рукописях и многих ранних печатных изданиях (за исключением Бреслау). Основная сюжетная линия (с демоном, заключённым в кувшин Сулейманом ибн Даудом) восходит к традиции в фольклоре и литературе, согласно которой царь Соломон обладал властью над демонами. В англоязычной «Энциклопедии Тысячи и одной ночи» предполагается, что ряд европейских произведений, появлявшихся начиная с XIII в. и повествующих об освобождённых демонах, связаны с этой же традицией. История о попугае и неверной жене, по сюжету перекликающаяся с обрамляющей историей сборника «Тути-наме» («Книга попугая»), согласно типологии сюжетов фольклорной сказки Аарне-Томпсона-Утера, относится к типу ATU 1422 («попугай сообщает об измене жены»). Рассказ о соколе, убитом хозяином за свою верность, по мнению исследователей, восходит к басне Эзопа об орле, который предупреждал крестьянина о драконьем яде в его питье. В ближневосточных литературах схожий сюжет с участием ворона появляется в адабе XI в., а с участием сокола – в XIII в. в сборнике аль-Ауфи «Джаваме уль-хекаят».