Исследователи полагают, что именно он впервые сформулировал учение о том, что Христос был воплощённым Богом Отцом и соответственно именно Бог Отец родился от Девы Марии, пострадал на Кресте и Сам Себя воскресил из мёртвых. От тезиса о страдании Бога Отца происходит название течения – патрипассианство. Исследователи полагают, что учение Евангелия от Иоанна о Логосе Ноэт, судя по всему, интерпретировал как аллегорию. Идеи Ноэта дважды рассматривались на собрании малоазийских пресвитеров и, в конце концов, были осуждены около 200 г. В современной научной литературе высказывалось предположение, что патрипассианская доктрина была реакцией на распространение в церкви учения раннехристианских апологетов о Логосе как об отличном от Отца Лице Пресвятой Троицы. Кроме того, указывалось на связь монархианства с иудейской традицией (Р. Хюбнер демонстрирует также антигностическую направленность учения Ноэта). Один из учеников Ноэта, Эпигон, принёс его ересь в Рим, где она получила распространение. Исследователи отмечают, что взаимоотношения между различными церковными течениями в Риме в начале III в. трудно поддаются реконструкции. Предположительно здесь существовали две конфликтующие богословские партии. Лидерами патрипассианской партии были Эпигон, Клеомен и Савеллий (последний, по мнению исследователей, происходил из Ливии). Исследователи полагают, что к данной группе примыкал и упоминаемый Тертуллианом Праксей, выходец из Малой Азии, убедивший некоего не названного по имени Римского епископа отвергнуть монтанизм. Патрипассианам противостояли Ипполит Римский и его сторонники, развивавшие учение о Троице в духе апологетов II в. и отделившиеся от основной римской церковной общины. Исследователи полагают, что предстоятели Римской церкви Зефирин и Каллист I балансировали между этими двумя течениями. В корпусе сочинений, приписываемых Ипполиту, они изображены как покровители ереси, при этом в уста Зефирина вкладывается следующее утверждение, которое исследователи готовы истолковать в модалистском ключе: «Я знаю единого Бога, Иисуса Христа, принявшего рождение и страдание, и, кроме Него, никого другого». Каллист же якобы определённо исповедовал модалистскую доктрину, отождествляя Отца и Сына с Божественным Духом, воплотившимся от Пресвятой Девы. В то же время в источниках есть указания и на негативное отношение Римских епископов к патрипассианской доктрине. Так, Зефирин учил, что «не Отец умер, а Сын», Савеллий же был осуждён Каллистом. В целом противоречивость источников и их острополемическая направленность, а также сложности с их датировкой и установлением авторства не позволяют исследователям в полной мере реконструировать отношение к монархианству Римских епископов начала III в. С богословской точки зрения большой интерес представляет описанная Тертуллианом доктрина Праксея. Как и другие патрипассиане, он и его сторонники учили о том, что Сам Отец родился и пострадал (Pater natus et Pater passus). При этом имена «Сын» и «Иисус» связывались с человеческой плотью, воспринятой Отцом. Понятия «Дух» и «Христос», напротив, использовались сторонниками Праксея для обозначения божества Отца (dicentes Filium carnem esse, id est hominem id est Iesum, Patrem autem Spiritum, id est Deum id est Christum). Исследователи полагают, что данное словоупотребление было своеобразным ответом на критику патрипассианской доктрины за неразличение Отца и Сына.