Однако фактически франкские императоры (а в X и XI вв. германские императоры, французские и английские короли, а вместе с ними испанские, скандинавские, польские, богемские, венгерские и прочие правители) руководили епископами даже в вопросах религиозного учения, совершенно так же, как раньше византийские императоры. Более того, они облекали духовенство знаками их церковных должностей: франкские императоры и короли вручали епископам кольцо и пастырский посох, символы их епископского достоинства. Таким образом, и светский, и духовный меч оказались в одной руке. Обоснованием этому служило то, что императоры и короли были освящённые, сакральные правители, «Христовы наместники». Епископов было много, папа Римский был их примасом (первый среди равных), однако император был один, и король в каждом королевстве – один. Епископ Рима в то время носил титул «наместник Святого Петра», лишь к XII в. он получил титул «наместник Христа». Только тогда император был вынужден отказаться от этого титула. Как Христов заместитель, папа претендовал на оба меча, одним он действовал прямо, другим косвенно. Теперь светских правителей было много, а папа только один (что, кстати, говорит о том, что церковь не ощущала себя до XII в. «телом Христовым», а слова Христа «Я создам Церковь Мою» едва ли могли быть им в действительности произнесены). Первенство епископа Рима среди других епископов утвердилось ещё в IV в., а возможно, и в III в., и его время от времени, хотя, конечно, не всегда, признавали другие крупнейшие епископы. Однако это первенство могло означать много разных вещей. Пока церковь на Западе оставалась преимущественно децентрализованной, под контролем местных правителей-мирян, папская власть неизбежно оказывалась слабой и тесно связанной с императорской властью (тоже слабой). Вспыхивавшая время от времени борьба местных епископов и церквей за освобождение от местных феодалов могла, таким образом, принимать форму апелляции к императорской власти или к папской власти, а иногда и к обоим. Конфликт очень редко поднимался до более высокого уровня. Яркий пример – великая подделка IX в., известная как Лжеисидоровы декреталии. Это было огромное собрание писем и постановлений, ложно приписанных папам и Соборам, начиная с IV в. Лжеисидоровы декреталии были направлены против усилия епископа Реймского, пользовавшегося поддержкой императора, пресечь обращение своих клириков в Рим для разрешения споров. Исследователи говорят: тот факт, что для этой цели автору пришлось сочинять массу документов, кое-что говорит о природе епископской власти в церкви тогда и раньше. На самом деле эти декреталии были составлены не в Риме. Папы не принимали их вплоть до того времени, даже двумя столетиями позже, когда партия папы использовала эти документы для оправдания совсем иных целей, чем те, которые преследовал оригинал. Во второй половине IX в. папа Николай I Великий (858–867 гг.) всё-таки утвердил папскую власть не только над архиепископами и епископами, заявив, что им нельзя занять престол без его согласия, но и над императорами, заявив, что короли не имеют права судить священников, и что священники не подлежат юрисдикции королей. Однако опять же, как утверждают исследователи, такие утверждения были важнее для будущего, чем для своего времени, поскольку они ничуть не изменили реальности императорской, королевской и местной феодальной власти мирян над церковью. Более того, в конце IX, в X и в начале XI вв. престиж папства упал до самой низкой отметки, а поднять его пытались императоры.