Однако в кратких синаксарных сказаниях, помещённых под 8 декабря, нет сведений о месте служения Кифы. Кифа включён в Собор всех апостолов под 30 июня; кроме того, память Кифы под 30 марта вместе с апостолами от 70 Аполлосом, Кесарем, Епафродитом и Сосфеном отмечена в греческой печатной Минее (Венеция, 1596 г.). В более поздних византийских синаксарях под 8 декабря не приводится никаких данных о Кифе, в отличие от других апостолов от 70, и в примечании говорится, что о его жизни и служении ничего не известно. Только в службе ему посвящено двустишие: «Усердно старался Кифа подражать Петру, чтобы явиться исполняющим призвание в делах». Никаких других литургических текстов в православной традиции, посвящённых Кифе, не сохранилось. В древнерусских прологах в Великих Минеях Четьих память Кифы указана под 8 декабря, но о нём также не приводится никаких сведений. Память Кифы под 8 декабря и 30 марта закрепилась и в славянской традиции. В издании Житий Димитрия Ростовского (как и в византийских источниках) память Кифы отмечена 8 декабря в том же составе апостолов; далее сообщается, что Кифа был епископом в Колофоне, – на появление этого ошибочного утверждения повлияло соседство Кифы в списке с Сосфеном и Тихиком, проповедовавшими в том городе; под 4 января в Соборе апостолов от 70 сказано, что Кифа был тем апостолом, которому явился Господь после воскресения (ср.: 1 Кор. 15:5). В современном календаре РПЦ его память отмечается 30 марта и 8 декабря, однако имя Кифы отсутствует в списке апостолов от 70 в день их памяти – 4 января. В западных Мартирологах память Кифы отсутствует. В единственном полном русскоязычном исследовании об апостолах от 70 архиепископа Димитрия (Самбикина) нет даже главы, посвящённой Кифе, т.к., по мнению автора, он относится к тем лицам, «в существовании которых можно сомневаться». Память Кифы представлена под 30 тре (8 декабря) в армянском Синаксаре Тер-Исраэла (XIII в.). По мнению исследователей, раннехристианские периферийные предания о почитании Кифы как отдельного апостола, основанные, возможно, на чередовании имён апостола Петра и Кифы в библейских рукописях и на связанной с этим неформальной интерпретацией библейских свидетельств, получили законченное оформление в сирийской традиции и апостольских списках, а затем были восприняты византийскими синаксарями. Параллельно с этой традицией существовала магистральная линия понимания новозаветных свидетельств о Кифе в христианской экзегезе, относящая все упоминания о нём в Новом Завете к апостолу Петру, – конфликт между этими направлениями привёл к отсутствию ясных и однозначных свидетельств о Кифе в позднейшем церковном Предании.