Основанием для её предположения о том, что создатели Корсунских врат могли ориентироваться на врата константинопольского собора как на образец, служит сходное обрамление крестов в виде арки-кивория, опирающейся на колонки. Врата константинопольской работы второй половины XI в., происходящие из итальянских соборов Сант-Андреа в Амальфи (1060 г.), Сан-Сальваторе в Атрани (1087 г.), Сан-Маттео в Салерно (1099 г.) и Сан-Джованни-Баттиста в монастыре Монте-Кассино (1066 г.), украшены большим числом филёнок (24, 36, 48, 54) с крестами и фигуративными изображениями. Вместе с тем на бронзовых дверях в базилике Сан-Паоло-фуори-ле-Мура в Риме (1070 г.) и церкви архангела Михаила в Монте-Сант-Анджело на полуострове Гаргано (1076 г.) фигуративные изображения преобладают. Форма накладного процветшего креста находит ближайшие аналогии в клеймах врат базилики Сан-Паоло-фуори-ле-Мура. Но в отличие от Корсунских врат на итальянских вратах крест имеет четырёхконечную форму. Шестиконечные процветшие кресты встречаются на византийских свинцовых печатях XI в. Время создания Корсунских врат определяется исследователями по-разному. Сергей Алексеевич Беляев, опираясь на Корсунскую легенду и близость формы вратам Святой Софии в Константинополе, – VIII – начало IX вв.; Татьяна Васильевна Николаева – X в.; Анатолий Леопольдович Якобсон – временем не позднее X в.; Никодим Павлович Кондаков относил памятник ко второй половине XI в.; Геннадий Николаевич Бочаров – к рубежу XI и XII вв.; Алексей Сергеевич Уваров в соответствии с Сигтунтской легендой датировал их временем до 1187 г. Наиболее аргументированной исследователям представляется атрибуция И.А. Стерлиговой, которая связывает Корсунские врата со строительством новгородского собора (1054 г.) или его обновлением после разграбления полоцким войском (1066 г.), что по времени в целом соответствует работе константинопольской мастерской, выполнявшей врата для итальянских заказчиков. К древнейшим частям врат относятся кресты и тимпаны арок на колонках. Исследователи не исключают, что фон в филёнках более позднего происхождения. Гравированный рисунок рамы большинство исследователей относят к XVI в. А.Л. Якобсон находит ему аналогии в искусстве Московской Руси XVI в., Г.Н. Бочаров – в памятниках годуновской эпохи (конец XVI – начало XVII вв.); А.Н. Трифонова полагает, что он был выполнен около 1560 г., во время масштабных работ в новгородском соборе Святой Софии при новгородском архиепископе Пимене.