Историческому контексту создания библейских текстов была противопоставлена «история спасения» – вневременное сотериологическое содержание Священного Писания, не сводимое к сюжету библейских книг и не определяемое историческим контекстом их создания. Такое решение было одной из первых попыток устранить оппозицию между богословским и историческим пониманием библейского канона: «канон» как богословское понятие и «история» как предмет библейской критики ориентированы на принципиально разные методологии и не могут рассматриваться под одним углом зрения. Все последующие попытки оправдать библейский канон перед историко-критическим подходом в той или иной мере шли по этому пути. Среди авторов первой половины XX в., чьё историческое изучение Священного Писания имело значение для понимания единства Ветхого и Нового Заветов, выделяются Г.Ф. Элер, Б. Вайс, А. Шлаттер, Й. Кафтан, Иоганн Георг Гаман, Р. Рольтке. Вопрос о каноническом статусе Ветхого Завета привёл к постановке проблемы соотношения библейского канона и истории текста. Осмысление канона как богословского, исторического и культурного явления неизбежно должно было определяться двумя фундаментальными вопросами: как соотносятся понятия «каноничность» и «авторитет»; рассматривается ли понятие «каноничность» в историческом аспекте применительно к каждому конкретному произведению; другими словами, рассматривается ли она как следствие однократного определяющего акта общины или же акцент ставится на длительный процесс рецепции священного текста (в ходе которого текст может претерпеть существенные изменения). Если возможно признание авторитета текста независимо от его каноничности, то история формирования корпуса Священного Писания может рассматриваться без обращения к понятию «канон». Таким образом, вопрос о соотношении авторитета и каноничности неизбежно определяет соотношение истории и канона. Именно для текстов Ветхого Завета были постулированы многовековое развитие и наличие нескольких стадий редакции, которые могли соотноситься с этапами развития еврейской общины; тем самым появилось основание говорить о возможном каноническом статусе текста до формирования его окончательного корпуса. Во второй половине XIX в. получила широкое распространение трёхчастная модель становления канона Ветхого Завета: три отдела Танаха («Закон», «Пророки», «Писания») отражают три последовательных этапа канонизации священных текстов. Трёхчастная модель была первой попыткой провести строгое соответствие между историей текста и историей библейского канона. К этой модели примыкает концепция Г. Гейне, который рассматривал Второзаконие (датируемое 621 г. до н.э.) как «портативную родину», обеспечившую сохранение религиозного и национального самосознания евреев в эпоху плена, а также теория Д.Н. Фридмана, который рассматривал Пятикнижие и Книги ранних пророков как литературное единство, оформившееся и получившее канонический статус к 550 г. до н.э.