Сходное объяснение термина предлагали Б. Снелл и Т. Коул. По утверждению Б. Снелла, истинное – это нечто «зафиксированное в памяти» (im Gedächtnis Festgehaltene) во всей своей целостности, «без пробелов» (lückenlos); это зафиксированное содержание, в свою очередь, может быть в своей полноте извлечено из памяти и «пересказано». Т. Коул несколько расширяет интерпретацию Б. Снелла, снимая жёсткую связь с памятью и отмечая, что «истина – это свойство или результат такого процесса передачи информации, который исключает ложь, – как в смысле забвения, так и в смысле нежелания или неспособности человека нечто заметить». Таким образом, хотя общепризнано, что прилагательное и существительное указывают на нечто «несокрытое», «достоверно познанное», действительное и очевидное, в современной философии и филологии продолжаются споры о том, имеет ли эта «несокрытость» объективный или субъективный характер, т.е. идёт ли речь об объективном свойстве вещей быть «явными» и «очевидными» или об особом способе восприятия вещей человеческим сознанием. Вместе с тем В. Лютер и Б. Снелл справедливо отмечают, что в архаическом греческом языке слова, связанные с человеческой познавательной деятельностью, часто употребляются в смешанном «субъективно-объективном» смысле, поэтому попытки жёстко выделить какую-либо одну составляющую являются, по сути, неоправданным переносом нововременного разделения на субъект и объект в функционирующее по иным принципам древнегреческое мышление. Исследователи отмечают, что в эпических поэмах Гомера слово «истина» и однокоренные с ним слова встречаются сравнительно редко: четыре раза – в «Илиаде»; 14 раз – в «Одиссее». Анализ вхождений показывает, что Гомер употреблял это слово почти исключительно для характеристики неких сообщений, для оценки «качества» передаваемой от одного человека другому информации, очень часто при verba dicendi (глаголах речи). Гомер говорит об «истинных» сообщениях и о сообщении «истины», т.е. о таких повествованиях, которые должны содержать в себе все важные аспекты передаваемого события, тем самым будучи полными описаниями происшедшего. Эти «истинные» сообщения должны также исключать любую возможность лжи, путаницы или неясности. Наиболее характерное употребление слова «истина» в «Илиаде» встречается в описании разговора Приама с Гермесом. Приам спрашивает о том, что случилось с телом его сына Гектора, и просит при этом Гермеса «поведать всю истину», т.е. не скрывать от него правду, сколь бы неприятной и ужасной она ни была. В песни 23 Гомер использует слово «истина» при рассказе о «старце Фениксе», задачей которого было наблюдать за финишной чертой конских ристалищ и подтвердить их результат: «...Мету им далёкую на поле чистом / Царь Ахиллес указал; но вперёд повелел, да при оной / Старец божественный Феникс, отеческий оруженосец, / Сядет и бег он запомнит, и после им истину скажет». «Истиной» в данном случае будет являться точное сообщение о фактах, сохранённых в памяти, переданное другим полно и без изменений. В «Одиссее» слово «истина» используется преимущественно применительно к различным рассказам; так, в седьмой песни Одиссей заканчивает свой рассказ царице Арете подчёркиванием того, что он сообщил истину, в песни 16 Одиссей обещает сыну Телемаку, что «расскажет ему истину» о своём пути к Итаке и т.д.