В работах филологов второй – третьей четверти XX в. неоднократно высказывалось мнение об антибогумильской направленности этого сочинения. Развивая эту мысль, Э. Георгиев выдвинул даже сомнительный тезис, что Иеремия не был ересиархом, а являлся своеобразным популяризатором христианского вероучения, который стремился сделать его понятным простым болгарам; также, по его мнению, нет оснований видеть в деятельности Иеремии проявления «оппозиционного настроения, охватившего болгарское общество после включения Восточно-Болгарской державы в Византийскую империю». Наряду со «Сказанием о крестном древе» списки отречённых книг приписывают Иеремии ложные молитвы против лихорадки («трясавиц»), упоминающие св. Сисиния («О недузе естьственнем, его же именуют трясавица, яко баеть Иеремеа поп болгарскый, глаголет бо окаанный сей, яко седящу святому Сисену на горе Синайстей, и аггела Сихаила именует, еже есть на соблазн людем мнозем…»). Они широко распространены в славянской письменности с древнейшего времени (старший список представлен болгарским палимпсестом XII в. в кодексе библиотеки Иерусалимского патриархата), однако исследователи не сомневаются, что эти молитвы восходят к греческому оригиналу, поэтому Иеремия мог быть лишь их переводчиком и редактором текста. Кроме того, Иеремии с разной степенью доказательности в литературе приписывается ряд других апокрифических сочинений. Список отречённых книг в составе «Кирилловой книги» (М., 1644 г.) относит к числу его творений вопросо-ответное «Сказание, от скольких частей сотворён бысть Адам», входящее обычно в «Беседу трёх святителей». В 1859 г. Александр Васильевич Горский и Капитон Иванович Невоструев отметили наличие имени Иеремии в выписках из апокрифической Книги Еноха. Э. Георгиев склонен относить к сочинениям Иеремии апокрифическое «Слово на Рождество Христово», изданное Иваном Яковлевичем Порфирьевым по соловецкой рукописи XVI–XVII вв., в котором обнаруживаются частичные совпадения со «Сказанием о крестном древе». Однако, по мнению исследователей, во всех этих случаях речь может идти только о переводе или редактировании Иеремией уже существовавших текстов. Индексы отречённых книг рисуют Иеремию не только еретиком, но и колдуном, который общался с мёртвыми, исходящими из гробов («навы», «навьи»), и с нечистой силой. Согласно им, сочинения Иеремия «изългал, быв в навех на Верзилову (Верзеулову) колу». В последнем неясном определении исследователи чаще всего видят искажённое имя Вельзевул. А.Н. Веселовский на основании легенды о св. Сисинии и его сестре колдунье (согласно эфиопской версии, демона) допускал существование славянского текста (до сих пор не найденного), в котором сестра Сисиния носила имя Верзилия. В. Ягич, используя сербские фольклорные материалы о «Верзином коле» (хороводе, в котором колдуны и ведьмы соревнуются в магическом мастерстве и совершенствуют его), предполагал, что речь может идти о поэте Вергилии, который в средневековой традиции считался волшебником.