Опытные в духовной жизни отцы церкви усмотрели важную особенность, резко отличающую еретика от других грешников, – грех ереси отличается от прочих грехов тем, что последние в той или иной мере свойственны всем в силу греховной испорченности человеческой природы, а ересь является отчуждением от Бога. «Еретик отделяется от Бога живого и истинного и приобщается диаволу и ангелам его». Иными словами, если остальные грехи совершаются по слабости человеческой природы, то ересь есть результат упорства воли еретика, противопоставившего себя Богу и этим уподобившегося богопротивнику дьяволу. Питательной средой для ереси становятся не случайные ошибки, допущенные по неосведомлённости в догматических вопросах в силу недостаточности богословских знаний, по причине слабого умственного, духовного или культурного развития, а сознательная и устойчивая позиция еретика, занятая им в религиозной жизни и противопоставившая его жизни церкви. Самолюбие и погоня за суетной славой вынуждают еретика нарушать основные нормы и принципы церковной жизни, что с неизбежностью приводит его к искажению вероучения. Киприан Карфагенский обвинял еретика в неповиновении церковной иерархии, что, по его словам, свидетельствовало об отсутствии у них послушания церкви – одного из главных условий, предохраняющих христианина от любых, в том числе и вероучительных, заблуждений. Таким образом, еретик не признаёт апостольского преемства, следование которому, как подчёркивал Ириней Лионский, является гарантией сохранения истины в церкви. Игнатий (Брянчанинов), рассуждая о происхождении еретичества, помещал его истоки в уме человека, что не противоречит известному принципу, согласно которому ересь есть уклонение, скорее, религиозной жизни, чем религиозной мысли. Дело в том, что Игнатий (Брянчанинов), говоря о ереси, которая, зарождаясь в уме, «сообщается духу, разливается на тело, оскверняет самоё тело наше, имеющее способность» не только освящаться божественной благодатью, но и «оскверняться и заражаться общением с падшими духами», имеет в виду ум, помрачённый грехами. Еретическая мысль в таком уме появляется не сама по себе. Толчком к её зарождению порой становится порочная жизнь, отравляющая и искажающая все познавательные силы и способности человека. Упорство еретиков в следовании лжеучению толкало их на гнусные поступки. Так, они неоднократно распространяли свои взгляды, прибегая к обману, свидетельством чему могут служить, например, так называемые аполлинарианские подлоги. Григорий Нисский уподоблял еретиков убийцам, которые отравляют людей ядом, смешанным с мёдом. «Поборники ересей, – писал Исидор Пелусиот, – красивым словом прикрывая свои худые мысли», как рыбаки крючок в приманке, «увлекают простодушных на смерть». Действовать с помощью обмана – характерная черта поведения еретиков, считают богословы. В этом лжеучители, по мысли Афанасия I Великого, всегда подражают своему «ересеначальнику», которым Александрийский святитель называл дьявола, т.к. для «отца лжи» (ср.: Ин. 8:44) ложь и скрытый обман – самые излюбленные приёмы в борьбе с человеком.