В правление Василия Константиновича произошло обновление собора Успения Богородицы в Ростове, которое сопровождалось перенесением туда 25 февраля 1231 г. в присутствии Василия Константиновича и его братьев мощей святителя Леонтия Ростовского (из церкви Иоанна Предтечи на владычном дворе) и послужило причиной её великого освящения 14 августа 1231 г. 4 марта 1238 г. Василий Константинович во главе ростовских отрядов вместе с братьями участвовал в несчастной для русских войск битве с монголо-татарами на реке Сить, в которой великий князь Георгий Всеволодович был убит, а Василий Константинович пленён. Захватчики, покидая пределы Руси, увезли Василия Константиновича с собой и пытались принудить его к «обычаю поганьскому, быти в их воли и воевати с ними», но пленный князь был твёрд, заявляя, что «никако же мене не отведете христьяньское веры» («Полное собрание русских летописей», том 1, выпуск 2), и был за это убит у Шернского леса. Тело князя, брошенное в лесу, было найдено женой некоего «поповича Андрияна» и по повелению Ростовского епископа Кирилла II и супруги Василия Константиновича княгини Марии (дочери князя мученика Михаила Всеволодовича Черниговского) доставлено в Ростов, где его погребли в Успенском соборе рядом с матерью, умершей в монашестве вдовой великого князя Константина Всеволодовича Агафией (дочерью Смоленского и Киевского князя Мстислава Романовича Старого). В Ростове существовало предание, записанное Андреем Александровичем Титовым, что первоначально мощи святого почивали открыто. В пространном (примерно современным событиям) рассказе о битве на Сити в «Новгородской Первой Летописи» Василий Константинович не упоминается, зато в повествовании, вошедшем в Лаврентьевскую, Академическую, Софийскую Первую, Новгородскую Четвёртую и другие летописи, помимо описания убиения Василия Константиновича приведены предсмертная молитва Василия Константиновича и большая похвала. Мученическая кончина Ростовского князя здесь сравнивается с кончиной великого князя Андрея Юрьевича Боголюбского: «Сего бо блаженнаго князя Василка спричте Бог смерти подобно Андрееве, кровью мученичьскою омывъся прегрешении своих» («Полное собрание русских летописей», том 1, выпуск 2). О времени составления этого текста мнения исследователей расходятся: он возник то ли вскоре после событий – в 1239 г. (Михаил Дмитриевич Присёлков), то ли в 1260 гг. в окружении вдовы Василия Константиновича княгини Марии (Дмитрий Сергеевич Лихачёв), то ли около 1281 г. (Арсений Николаевич Насонов), то ли даже в ходе редакторской работы при создании «Лаврентьевской летописи», т.е. в 1377 г. (Гелиан Михайлович Прохоров); однако последнее представляется исследователям маловероятным. Несколько особняком в данном вопросе стоит точка зрения митрополита Филарета (Гумилевского). На основании записи в «Лаврентьевской летописи» о посмертной судьбе Василия Константиновича и великого князя Георгия Всеволодовича, что «се бо чудно бысть, и по смерти съвокупи Бог телеса ею, вместе положены», он сделал вывод, что текст был написан ещё в 1238 г., когда тела обоих князей находились в Ростове.