На основе географических указаний о местоположении Кохе относительно течения реки Тигр Ж.М. Фьей ограничил время прихода туда Мари периодом между 79 и 116 гг., однако, по мнению сестёр К. и Ф. Жюльен, исследователи с уверенностью говорят лишь о середине III в. как о terminus ante quem. В Ктесифоне Мари вёл активную борьбу с зороастризмом, чем вызвал гнев жрецов и царя Артабана. Исцелив и крестив сестру царя, Мари попросил её разрушить храм языческой богини Иштар в том месте, где она жила (Дор-Кони), и основать там христианскую церковь. Затем Мари повторно посетил Кашкар, оттуда отправился в Мешан, где его проповедь почти не имела результата, далее – в Бет-Хузайе (Хузестан) и Бет-Парсайе (Персиду), куда начальные знания о христианстве были принесены купцами, которых просвещал в Эдессе апостол Аддай. Дойдя до земель, где уже проповедовал апостол Фома, Мари вернулся в Дор-Кони и спустя некоторое время мирно почил и был здесь погребён. Акцент «Деяний...» на борьбе Маир за церковное единство и сохранение истинной веры, а также несколько исповеданий веры Мари, имеющих дифизитский характер в согласии с учением Церкви Востока, отражают, по мнению исследователей, важные богословско-полемические цели, стоявшие перед составителем текста. В частности, его полемика направлена против арианства, докетизма, учения Маркиона. Неоднократно подчёркиваемый в «Деяниях...» переход ведущей роли от Эдессы к более восточным центрам, основанным Мари, по мнению исследователей, служит отголоском перемещения богословской школы восточных сирийцев из Эдессы в Нисибин после 489 г. и реакции на усиление в Эдессе влияния монофизитства. Эпизод, описывающий встречу Мари с неким Дости (Досифеем), исследователи считают важным свидетельством (наряду с «Книгой схолий» Феодора бар Кони, VIII в.) существования так называемых крестильных сект (см. в ст. Крещение) в Вавилонии в VI–VII вв. Кроме того, прогресс в изучении религиозных движений в Иране II–III вв. выявил значительную близость повествования о Мари к истории проповеди манихейства в Сирии и Иране. Сходство имён Мари и Мани, а также ряда их учеников (Адда, Тумис и Папа (Пап)), практически полностью «скопированный» миссионерский маршрут и другие детали привели некоторых учёных к выводу, что текст «Деяний...» – результат «переписывания» миссионерской истории манихейства в христианском ключе. Исследователи не исключают также вариант отождествления Мари с Марой Персом (Мари), адресатом одного из писем епископа Ивы Эдесского (430 гг.), которое, впрочем, исследователи считают маловероятным. В древних восточно-сирийских богослужебных памятниках память Мари исследователи встречают во вторую пятницу лета, 12 августа, во вторую пятницу периода апостолов и 15 ноября. В литургическом предании Церкви Востока Мари атрибутируется анафема, до сих пор использующаяся в её богослужении («анафора Аддая и Мари»), в рукописях до XI в. именуемая «анафора [двенадцати] апостолов».