Примерно четверть учащихся умирали, четверть разбегались, четверть «по неспособности» возвращались «в первобытное состояние». Лишь немногие из прошедших шести-семилетний курс обучения становились дьячками и пономарями. Лука стал инициатором указа от 19 ноября 1742 г. «О недопущении в Казанской губернии строить мечети...» («Полное собрание законов Российской империи», том 11), который приписывал «новопостроенные за запретительными указами мечети… сломать и впредь строить отнюдь не допущать». В итоге только в Казанской провинции было разрушено больше 500 мечетей. При этом Лука «насильно созидал среди иноверческого населения церкви и часовни..., совершал мимо иноверческих домов крестные хождения». Указ о запрете строить мечети Сенату уже 22 июня 1744 г. пришлось частично скорректировать, чтобы предотвратить у татар «в их законе оскорбление», а главное, чтобы антимусульманское законодательство в случае его «разглашения» не вызвало бы ответных мер по «утеснению» православных в Османской империи. 3 мая 1749 г. в Казани произошёл сильный пожар, начавшийся в Старой Татарской слободе. Епископ, объявив пожар «Божьим предзнаменованием», выступил с инициативой: не разрешать слободским «христоненавистным» татарам восстанавливать сгоревшие дома, а выселить их «в уезды». Но это намерение Луки не получило одобрения в Сенате, который предписал всем строиться «на прежних местах». Но в 1754 г. Луке удалось добиться того, чтобы все «новокрещенские» школы были переведены в Казань, а именно на самое «бойкое место» погорелой Старой Татарской слободы. Здесь для учащихся было построено деревянное здание на 200 человек. Раньше, 8 июля 1749 г., там была торжественно заложена церковь во имя праведных Захарии и Елисаветы. Ходатайства о полном выселении татар-мусульман из Казани епископ подавал ещё два раза, но они не получили поддержки в столице. При этом некоторые татары, недовольные соседством с церковью, в том числе по причине колокольного звона, и новокрещенской школой, сами просили о выселении их на свободные земли около Казани. Это ходатайство было удовлетворено, место для Ново-Татарской слободы выделено уже указом императрицы Елизаветы Петровны от 8 августа 1750 г. Таким образом, в Казани образовалась ещё одна татарская слобода, но надежды Луки на то, что туда переселятся все татары, не оправдались. В целом миссионерская деятельность Луки вызывала негодование коренного населения края, исповедующего ислам, и приводила к межконфессиональной и социальной напряжённости. У татар архиерей, страдавший болезнью суставов, получил прозвище Аксак Каратун (Хромой Черноризец), очевидно, по аналогии с Тамерланом (Тимур Аксак, Железный Хромец), который в конце XV в., по местному преданию, опустошил Волжскую Булгарию. Посетившая город Булгар в 1767 г. императрица Екатерина II писала, что татары «великое почтение имеют к сему месту и ездят Богу молиться в сии развалины. Сему один гонитель, казанской архиерей Лука, при покойной Императрице Елисавете Петровне, позавидовал и много разломал, а из иных построил церковь, погреба и под монастырь занял, хотя Петра I-го указ есть, чтобы не вредить и не ломать сию древность».