Пока Константин I не был похоронен, в течение трёх дней в Киеве и окрестностях, по рассказу южнорусского летописца, была страшная буря, от которой пострадало много людей, в том числе из духовенства, а испуганный князь Ростислав, находившийся в Вышгороде, вспомнив о кончине Константина I, велел устроить в Киеве всенощную службу во всех церквах, в том числе в Софийском соборе. В Чернигове же, по словам местного летописца, три дня сияло солнце, а над телом Константина I видели ночью три огненных столпа; когда же тело святителя было погребено, «и тогда бысть тишина повсюду» («Полное собрание русских летописей», том 25; также: «Полное собрание русских летописей», том 1). В Ветхом Завете извержение останков недостойного человека на растерзание псам является проявлением Божия гнева и может быть названо «ослиным» погребением (Иер. 22:19). В христианской традиции инициатива такого отношения к собственному телу может исходить от самого умирающего человека, обычно принадлежащего к монашеской аскетической традиции, и свидетельствует о его глубоком смирении). Константину I атрибутируется одна из печатей русских митрополитов с именем Константин. На одной её стороне есть поясное изображение Пресвятой Богородицы, на другой – греческая надпись: «Печать проедра России Константина». Константин I как «святый чудный» упоминается в «Книге, глаголемой описание о российских святых», сохранившейся в списках XVIII–XIX вв. Евгений Евстигнеевич Голубинский относил начало почитания Константина I в Чернигове «к более или менее древнему времени». Мощи святителя почивают под спудом в черниговском Спасском соборе. Погребения в соборе исследовали археологи после 1917 г. (исследователям неизвестно, были ли обнаружены мощи святителя). Память Константина I совершается в один день с памятью князя Игоря Ольговича (есть отдельные тропарь и кондак Константину I). Несколько изображений Константина I помещены в Лаптевском томе Лицевого летописного свода 1570 гг. (Российская национальная библиотека). Облик Константина I на миниатюрах близок к общему типу изображения архиереев в этой рукописи – это седовласый старец с клиновидной бородой, не достигающей середины груди. Первый раз он показан внутри стилизованных городских стен, на фоне церкви, в сцене поставления его в Киевского митрополита Константинопольским патриархом Константином IV. Облачён в зеленоватый саккос и омофор, который Константин I перекинул через руку, склонившись перед патриархом. Справа, на заднем плане показано, как Константин I, одетый в тёмные мантию с истоками и куколь, верхом отбывает на Русь (слева – преставление киево-печерского игумена Феодосия Грека). В таком же простом облачении Константин I изображён в сценах прибытия в Киев и пира, устроенного в честь нового митрополита великим князем Юрием Долгоруким. В начале «Повести о происхождении Честного Креста» Константин I упоминается вместе с константинопольским императором Мануилом I Комнином, великим князем Владимиро-Суздальским Андреем Боголюбским и епископом Нестором Ростовским. На сопутствующей миниатюре представлены Владимирский князь и оба архиерея, причём Константин I показан на переднем плане сидящим на скамье внутри городских стен и беседующим со свитой; сюжеты с участием князя Андрея Боголюбского и епископа Нестора отнесены на задний план.