Благодаря либерализации правительственной политики по отношению к старообрядчеству при импе6ратрице Екатерине II (1762–1796 гг.) в нижегородском Заволжье были возобновлены старые и появились новые скиты, к 1788 г. здесь действовали 54 скита, в которых жили 8 тыс. человек. В 1777–1779 гг. жители Керженца приняли участие в полемике о способе приёма в старообрядчество иереев из православной церкви. Полемика началась после того, как на Рогожском кладбище, где установилась практика приёма беглых иереев через миропомазание, в 1777 г. было сварено «миро». Противниками мироварения и приёма иереев вторым чином стали Михаил Калмык и настоятель Успенского монастыря близ посада Злынка (ныне город Брянской области) Никодим, предлагавшие принимать священников через отречение от ересей (третьим чином). Завязалась переписка с участием основных беглопоповских центров страны. Своё несогласие с Михаилом Калмыком в виде «Беседословия, или Увещания, о церковном несогласии» высказали в том числе керженские и городецкие иноки и инокини с окрестными жителями (Российская государственная библиотека). На рубеже XVIII и XIX вв. в Макарьевском уезде Костромской губернии было шесть зарегистрированных скитов, в которых числились 35 человек; в Семёновском уезде Нижегородской губернии было учтено 26 келейных поселений, в которых проживали 1362 человека (преимущественно женщины). Выделялись многолюдством Комаровский (331 человек), Оленевский (266 человек), Быстренский (101 человек) и Ворошиловский (99 человек) скиты. В начале XIX в. на Керженце по-прежнему преобладали поповцы, хотя оставались и приверженцы беспоповщины – спасовцы и поморцы. К 1826 г. в 28 скитах проживали 2839 человек, в том числе 2320 поповцев, 337 спасовцев, 182 поморца. Часовен и моленных, по официальным данным, было 75, в том числе 72 поповские, две – Спасова согласия и одна – поморская. Плохая почва не позволяла керженским скитникам активно заниматься земледелием. Они либо жили на подаяние от единоверцев, либо «кормились работою своею»: «били шерсть», летом собирали и продавали окрестному населению ягоды и грибы, а на вырученные деньги покупали хлеб и другие продукты, зимой «мужеск пол плели лапти, а женск прял пряжу». После 1826 г. был проведён ряд правительственных мероприятий для уничтожения старообрядческих скитов: было запрещено строить новые и поправлять старые моленные, устраивать их в домах и иметь колокола, в 1836 г. повторно запретили приписывать старообрядцев к скитам. В том же году был основан Покровский единоверческий женский монастырь близ Семёнова, в который перешли несколько скитниц. В 1847 г. нижегородский губернатор возложил надзор за старообрядческими скитами на своих чиновников особых поручений, одним из них был Павел Иванович Мельников (Андрей Печерский). В 1848 г. П.И. Мельников запечатал Благовещенский скит, основанный в 1814 г. иноком Тарасием на правом берегу Керженца, и убедил Тарасия перейти в единоверие; в 1849 г. был открыт керженский Благовещенский единоверческий монастырь, первым игуменом которого стал Тарасий. В 1849 г. П.И. Мельников склонил к единоверию Осиновский женский скит, в следующем году скит был преобразован в Осиновский единоверческий женский монастырь. В это же время из скитов были изъяты иконы, почитавшиеся старообрядцами чудотворными: Казанский образ Божьей Матери из скита Старый Шарпан был вывезен в единоверческий Благовещенский монастырь, икона Николая Чудотворца из Оленевского скита была передана в Осиновский единоверческий монастырь. К 1853 г. число керженских скитов уменьшилось до 16, в них было 976 жителей (преимущественно женщины), в том числе 934 поповца, 25 спасовцев и 17 поморцев.