Круг чтения Иосифа Хаззая (Священное Писание, сочинения Евагрия Понтийского, «Ареопагитики», Макариевский корпус) предопределил его интерес к аскетике и мистике. В аскетике он следует Евагрию; в соответствии с восточно-сирийской мистической традицией Иосифа Хаззая считал его святым. В произведениях Иосифа Хаззая встречаются многие темы сочинений Исаака Сирина: например, он уделяет большое внимание «светоносному зраку» (особой способности просвещённого ума), который составляет твердь сердца, подобную «сапфировому небу». Учение Иосифа Хаззая близко также к взглядам Иоанна Дальятского и Симеона д-Тайбуте (VII в.). По мнению Антуана Гийомона, мистико-аскетическое учение Иосифа Хаззая основано на оригенизме и мессалианстве, под которым в данном случае исследователи понимают специфический опыт сирийских аскетов, макариевскую, или экспериментальную (термин А. Гийомона), мистику. Вслед за Евагрием Понтийским и «Ареопагитиками» Иосиф Хаззая выделяет три этапа аскетики, ведущие к мистическому прозрению: телесный, душевный (психический) и духовный. На телесном этапе бесы искушают подвижника эгоизмом, унынием, стремлением к бродяжничеству, чревоугодием, блудной похотью, гневом и тщеславием; на душевном – посредством мыслей и образов, и только на духовном этапе происходят освобождение от страстей и просвещение Божественной благодатью. На душевном этапе подвижник проливает слёзы печали о людях или слёзы радости при созерцании Божьего творения; на духовном этапе для слёз уже не остаётся места. Найти Бога человек может через любовь, но, чтобы получить любовь, необходима молитва: «Непрестанная молитва – это свет души, исполнение всех заповедей и умопостигаемый крест, о котором Господь наш сказал, что всякий, кто взял свой крест и следует за Ним, наследует жизнь вечную». «Тишину» Иосиф Хаззая рассматривает как промежуточное состояние (сферу) в восхождении к сфере духовной. Говоря о состоянии совершенства, он употребляет оригинальное понятие «огненный импульс»: он действует в душе во время созерцательного экстаза, от него исходит благовоние, от которого душа пробуждается от смерти к жизни, становится бесстрастной и опьяняется, как будто от крепкого вина. О приверженности Иосифа Хаззая к учению Оригена исследователи говорят лишь с большой долей условности. Он признавал, что души были сотворены до тел, однако, по мнению исследователей, не разделял ошибочных мнений Оригена о предсуществовании миров и апокатастисе. Согласно Иосифу Хаззая, все души, как праведных, так и нечестивых, обитают в преддверии рая (букв. – «умопостигаемом саду») до момента всеобщего воскресения, после чего для нечестивых видение Бога станет источником страданий. Вопрос о вечности мучений решается неоднозначно: подобно Оригену, Иосиф Хаззая считал пределом мучений грешников милосердие Божие.