Забота, рождаемая платоновским эросом или аристотелевской филией, обусловливалась особенным отношением к данному конкретному человеку, ставшему благодаря своей красоте возлюбленным; христианская милосердная (агапическая) любовь не является следствием личной симпатии или восхищения другим, в ней актуализируется доброта человека, потенциально содержавшаяся в нём изначально, при этом в любви к ближнему любимым оказывается именно ближний с его конкретными заботами и проблемами. Здесь так же, как у Платона, соотносятся отношение к высшему и отношение к ближнему, однако в отличие от классической Античности в христианстве любовь к Богу предопределяет и, по меньшей мере, опосредует любовь к ближнему; к тому же в христианстве теория любви изначально оформляется как этика: любовь явно и настойчиво предписывается; агапэ (Caritas) выдвигается в качестве фундаментального этического принципа. Развивая новозаветные представления о любви, Августин Блаженный соединяет их с неоплатонистским учением об эросе как мистической способности познания: «Мы познаём в той мере, в какой любим». Это не познание разумом, это познание сердцем. Фактически отсюда берёт начало богатая в европейской истории мысли традиция философии сердца. В эпоху Возрождения происходит существенный поворот в восприятии любви, тематика которой расщепляется и развивается в духе либо неоплатонистски-мистического (например, у Марсилио Фичино, Леона Эбрео, Джордано Бруно), либо гедонистического (например, у Мишеля Монтеня) эротизма. Эстетическое значение любви, выраженное в формуле «творчество в красоте», было оставлено без внимания в патристической и схоластической философии. Своеобразное слияние христианских и платонических идей исследователи наблюдают в творчестве  Данте Алигьери. Вообще в Средние века любовь была предметом религиозной мистики, с одной стороны (викторианцы, Бернард Клервоский и особенно Бонавентура, в его сочинениях «Stimulus amoris», «Incendium amoris», «Amatorium»), и особого рода поэзии – с другой; эта поэзия, из южной Франции распространявшаяся по всей Европе, была посвящена культу женщины и идеализированной половой любви, в смысле гармонического соединения всех трёх её элементов: благоговения, жалости и стыдливости. В эпоху Возрождения (кончая Джордано Бруно) любовь опять становится предметом философских умозрений в духе платонизма. Расщеплённость любовной тематики сохраняется и в философии Нового времени. Наиболее полно познавательная функция любви была выражена Блезом Паскалем: вслед за Августином Блаженным он рассматривал любовь как движущую силу, приводящую человека к познанию Бога, а «логику сердца» – как основу истины. Своеобразное понимание любви в философии Нового времени представляет Бенедикт Спиноза, отождествлявший её с абсолютным познанием («amor Dei intellectuals») и утверждавший, что философствовать – не что иное, как любить Бога. Роль сердца как морального чувства в постижении духовных явлений высоко оценивалась и в этическом сентиментализме.