Хотя имя Эрнста Кассирера упоминается в «Диалектике мифа» всего два раза, его влияние на взгляды А.Ф. Лосева, представленные в этом трактате, было гораздо более широким: следы рецепции некоторых идей Эрнста Кассирера или скрытой полемики с его тезисами исследователи обнаруживают в рассуждениях А.Ф. Лосева о мифическом понимании времени, мифической личности, мифическом пространстве и т.п. Оценивая в целом философию мифа Эрнста Кассирера, А.Ф. Лосев писал, что «Кассирер очень увлёкся своей антитезой мифологии и науки и довёл её до полного абсурда», лишив миф всякой внутренней закономерности и истины. К рассмотрению учения Эрнста Кассирера о мифе и символе А.Ф. Лосев обращался и в других сочинениях, например, в работе «Диалектика художественной формы». После утверждения в СССР в 1930 гг. материализма в статусе общеобязательного и единственно истинного философского учения взгляды Эрнста Кассирера рассматривались и оценивались советскими философами исключительно как показательный пример «упадка идеализма», в результате которого он превращается в претендующее на объективность субъективное понимание бытия; как и прочих идеалистов, Эрнста Кассирера упрекали в игнорировании «социальной обстановки» и «классовой борьбы», в том, что он «растворяет объективную историю в историческом сознании». Исключение составляли лишь немногие непризнанные в СССР учёные и деятели культуры. Так, следы влияния Эрнста Кассирера и заимствования из его сочинений исследователи видят в работах философа и литературоведа Михаила Михайловича Бахтина (1895–1975 гг.), вслед за Эрнстом Кассирером развивавшего учение о «формах культуры»; положительный вклад Эрнста Кассирера в теорию культуры отмечали филолог Ольга Михайловна Фрейденберг (1890–1955) и поэт Борис Леонидович Пастернак (1890–1960 гг.), который, как и Эрнст Кассирер, учился у Г. Когена в Марбурге. Важной вехой рецепции взглядов Эрнста Кассирера в русской философии стали изданные в 1980 гг. два исследования Карена Араевича Свасьяна (род. в 1948 г.). В первом («Проблема символа в современной философии») была предпринята попытка сравнительной интерпретации теорий символа Эрнста Кассирера и Анри Луи Бергсона (1859–1941 гг.) в широком контексте новоевропейской философии, а также продемонстрирована связь символической философии Эрнста Кассирера с учением о символе у И.В. Гёте. Во втором («Философия символических форм Э. Кассирера»), К.А. Свасьян предложил первое на русском языке подробное аналитическое изложение содержания основного философского трактата Эрнста Кассирера. В важном вводном разделе сочинения показана глубина влияния исходных неокантианских установок на всё философское мировоззрение Эрнста Кассирера. Несмотря на субъективность, по мнению исследователей, ряда оценок К.А. Свасьяна, его работы до настоящего времени остаются лучшими русскими пособиями для изучения взглядов Эрнста Кассирера. Характерное для конца XX – начала XXI вв. пробуждение внимания к философской литературе, недоступной в советское время по идеологическим причинам, способствовало возникновению в России значительного интереса к философскому наследию Эрнста Кассирера: на русский язык были переведены многие его труды, в том числе наиболее важные в философском отношении «Философия символических форм» и «Опыт о человеке»; взгляды Эрнста Кассирера стали предметом разносторонних исследований, результаты которых отражены в двух крупных монографиях, а также в многочисленных научных статьях и диссертациях.