Лев Вологдин в летописце сообщает: «Начальник монах Киприян и погребен в том же монастыре, близ святых врат. А по времени над гробом его создана каменная церковь во имя Преполовения Господня. Гроб же его внутрь церкви за левым криласом при стене, и над ним устроена гробница, которая и доныне всеми видима» («Полное собрание русских летописей», том 37). В конце XIX в. епископ Димитрий (Самбикин) так описывал погребение святого: «Гробница над могилою преподобного Киприана каменная, на ней находится писанное на холсте его изображение. Дикий камень, служивший преподобному возглавием, лежит близ гробницы; от сего камня многие, отскабливая частицы, по вере врачуются от болезней. Из вещей, принадлежавших преподобному Киприану, доныне хранится небольшой деревянный напрестольный крест с литым серебряным распятием». В начале XVII в. (около 1614 г.) стала вестись запись чудес Киприана. Рассказы о них собраны в «Летописце» из устюжского Архангельского монастыря середины XIX в., объединившем все устные предания о Киприане (Отдел рукописей Российской национальной библиотеки), в житийном сочинении «Жизнь и сказание о основателе обители устюгского Архангельского монастыря преподобном отце нашем Киприане» (Российская государственная библиотека, на русском языеке). В этих произведениях, а также в более ранних редакциях Устюжского летописца отразился сложившийся в местной устной традиции образ святого-богатыря. Одним из аскетических подвигов Киприана было постоянное ношение тяжёлого камня («взимал тот камень в руки и держа в сплетенных перстами руках своих пред собою, по тех пор пока преодолен будучи сном, испустит оный из рук своих» – Отдел рукописей Российской национальной библиотеки). Этим камнем была отмечена территория монастыря: «И взем лежащий тут камень, прокатил оным по тому месту, по которому назначали быть ограде монастырской» (Отдел рукописей Российской национальной библиотеки). «Мокрое место», выбранное для монастыря, чудесным образом вскоре стало «просыхати, так что не по многом времени и удобно устроися к созиданию монастыря». Путь в 110 вёрст от Устюга до родного села и в другие места Киприан преодолевал за один день, словно на крыльях или носимый на облаке. Незадолго до смерти Киприан предсказывал разорение своей обители от «животных двоеглавых» и её возрождение через некоторое время в несколько ином состоянии («будут жить нутрь сея обители не только мирских мужския лица, но и женския» – Отдел рукописей Российской национальной библиотеки). В монастыре в 1730 гг. была жива традиция выпекать «общий хлеб» для братии ковригами, каждая весом не менее пуда, которые Киприан в своё время называл просфорами (Отдел рукописей Российской национальной библиотеки).