Хотя гонение было ограничено Римом и его ближайшими окрестностями, исследователи не исключают, что оно переместилось в и провинции. В христианской агиографической традиции ко времени императора Нерона отнесены Керкирские мученики (Саторний, Иакисхол, Фавстиан и др.; память 28 апреля), Медиоланские мученики (Гервасий, Протасий, Назарий и Келсий; память 14 октября), а также Виталий Равеннский (память 28 апреля), Гауденций из г. Филиппы в Македонии (память 9 октября). В связи с первым гонением исследователям важен вопрос о применении при Нероне законодательства против христиан. В западной историографии при его решении исследователи делятся на две группы. Представители первой (главным образом, католические французские и бельгийские учёные) считают, что после гонения Нерона христианство было запрещено особым общим законом, так называемым institutum Neronianum, о котором в III в. упоминает Тертуллиан, и гонения явились следствием этого акта. Сторонники такой точки зрения отмечали, что христиан вначале обвиняли как поджигателей, на которых указал перепуганный Нерон, а после проведения расследования и выяснения их религиозного отличия от иудеев объявили вне закона. Христианство перестали рассматривать как ответвление иудаизма, и потому оно лишалось статуса дозволенной религии (religio licita), под «сенью» которой существовало в первые десятилетия. Теперь перед его приверженцами стоял выбор: участвовать как гражданам или подданным Римского государства в официальных политеистических культах империи или подвергнуться преследованиям. Поскольку христианская вера не допускает участия в языческом культе, христианам оставалось находиться вне закона: non licet esse christianos (быть христианами не дозволено) – таков смысл «общего закона» (Zeiller. 1937). В дальнейшем Ж. Зейе изменил свою позицию, трактуя institutum Neronianum, скорее, как обычай, чем как писаный закон (lex); противники данной теории признали новую трактовку более близкой к истине (Frend. 1965). Такое отношение к христианам исследователи считают объяснимой, если учесть, что римляне подозрительно относились ко всем иноземным культам (Вакх, Исида, Митра, религия друидов и проч.), распространение которых с давних времён рассматривалось как опасное и вредное для общества и государства явление. Римское государство выступало по отношению к ним как страж законности и порядка, требуя от граждан подчинения государственным традициям, причисляя к ним и христианство. Государство терпело иноземные культы, поскольку они были связаны с той или иной национальностью и не исключали официального культа. Но для христианства как религии монотеистической и универсальной именно в этом направлении и лежала неизбежность столкновения с государством, тем более что в эпоху империи формальная сторона римской религии получила своё завершение в культе императоров. Непризнание официального культа влекло за собой обвинение в оскорблении величества, прежде всего, императора, а в его лице – всего римского народа, что приравнивалось к обвинению в нарушении целостности государства и в безбожии (т.е. отрицании римской религии). Другие учёные, подчёркивая административный и политический характер преследования христиан, отрицали факт существования «общего закона», изданного при Нероне. С их точки зрения, к христианам достаточно было применить уже существовавшие законы, направленные против святотатства (sacrilegium) или оскорбления величества (res maiestatis), о чём говорит Тертуллиан (данный тезис был высказан К. Нойманом). Однако всё же нет сведений, что в первые два века во время гонений христиан обвиняли в этих преступлениях, тесно связанных друг с другом. Попытки принуждать христиан совершить жертву божеству императора начались только с III в. Если в чём и обвиняли христиан, так это в непочтении к богам империи, но даже и это не делало их в глазах властей атеистами, как их рассматривали только невежественные низы. Другие обвинения, которые против христиан выдвигала народная молва (чёрная магия, кровосмешение и детоубийство), официальное правосудие никогда не принимало в расчёт. Поэтому исследователи считают, что нельзя утверждать, будто гонения были результатом приложения уже существовавшего законодательства, поскольку в нём не было строгого юридического основания для преследования христиан.