ГУМБЕРТОВ Менандр – вымышленный автор «Манифеста с прошением» и «Вопросов о греко-российском вероисповедании», якобы поданных им старообрядцам в 1726 г. Оба сочинения известны при ответах на них старообрядцев, составленных в следующем году. Против историчности личности Менандра Гумбертова свидетельствуют все немногочисленные сведения о нём, содержащиеся в приписываемых ему сочинениях. Менандр Гумбертов называл себя уроженцем «бывшего столичного града земли Болгарской Тернова», время его рождения (судя по тому, что он был отдан учиться в 1673 г.) определяется исследователями около середины 1660 гг. Какие-либо конкретные болгарские реалии (за исключением указания на Тырново как бывшую столицу страны, о чём составитель мог знать из таких популярных в современной ему русской книжности сочинений, как «Хронограф Русский» и «Космографии» разных редакций) в «Манифесте...» и «Вопросах...» отсутствуют. Духовная жизнь православного славянского населения Болгарии в последней трети XVII – первой трети XVIII вв. находилась если не в застое, то в глубоком затишье (в этом смысле характерно, что литературный процесс XVII в. болгарские филологи рассматривают почти исключительно на материале католических (преимущественно латиноязычных) сочинений). Так, с середины XVII до середины XVIII вв. (от Жития Пимена Зографского до «Истории славяно-болгарской» Паисия Хиландарского) не было создано ни одного оригинального литературного текста крупнее «выходных» записей книгописцев. В Тырнове, где находилась кафедра греческих митрополитов, славянская культура играла второстепенную роль: для периода 1651–1750 гг. исследователям не известна ни одна рукопись, написанная здесь или хотя бы созданная выходцами из Тырнова в других местах. В «Манифесте...» Менандр Гумбертов говорит, что «ещё в юностных летах» он изучил «слоги и прочих свободных наук отчасти коснулся», между тем подобное образование он мог получить в то время лишь в греческой или в латинской (болгаро-католической) школе (поскольку до XIX в. славянские училища с преподаванием элементов свободных искусств в Болгарии отсутствовали), но об этом не говорится ни слова. Конфессиональная и национальная ситуация в Болгарии (конкретно в Тырнове) в сочинении не упоминается, нет в нём и выпадов против греков, довольно частых в рассматриваемый период в рассказах южных славян, общавшихся с русскими. Напротив, тема «многшего неустроения» в церковных обрядах, столь волнующая «болгарина» Менандра Гумбертова и близкая его русским собеседникам, совершенно чужда (в отличие от вопроса о языке богослужения) южнославянским книжникам в период османского владычества, да и более раннего времени, после повсеместного распространения в XIV в. Иерусалимского устава.