В 1818–1820 гг. выселение кабардинцев из района Пятигорья, междуречья Кумы и Малки, соединявшего два речных участка старой границы (Кубань и Малку-Терек), при одновременном создании новых укреплений и казачьих станиц позволило А.П. Ермолову окончательно разделить единый горский пояс на «закубанский» (Северо-Западный Кавказ) и «чеченско-чавлинский» (Северо-Восточный Кавказ). Это обеспечило постоянное российское военное присутствие в центральной части Северного Кавказа, практически бесперебойную связь между метрополией и присоединённым ранее Закавказьем, а также относительную безопасность станиц старой линии по Тереку. А.П. Ермолов ввёл в практику выдачу заложников (аманатов) при условии верности местных владетелей и обществ России. В 1825 г. подавил крупное восстание Бей-Булата в Чечне. Для нормализации отношений с мусульманским духовенством в целях умиротворения Кавказа А.П. Ермолов считал необходимым учитывать культовые особенности ислама, в том числе обычай паломничества в Мекку. Однако в 1820 гг. он регулировал хадж, т.к. считал, что многочисленные паломничества на территорию Османской империи могли иметь негативные последствия для России. В 1822 г. А.П. Ермолов писал главе российского Министерства иностранных дел графу Карлу Васильевичу Нессельроде: «...Возвращаясь оттуда, не только привозят они (жители мусульманских областей) нелепые слухи, но и свидетелями бывают злодейских поступков Турок против Христиан и, почитая Султана главою закона своего, тем с большим подобострастием чтут могущество его, что видят истребление Христиан ненаказываемым. Размножение подобных понятий не может быть выгодным Правительству». Вскоре К.В. Нессельроде уведомил А.П. Ермолова о согласии императора на временное запрещение поездок кавказских мусульман в Мекку: «...Сие временное запрещение имеет прекратиться с переменою и устройством дел на востоке, и с сим уверением для будущего, оно, конечно, не потревожит ни совести Магометанских почитателей, ни доверенности их к благорасположению Правительства». Результативные меры А.П. Ермолова резко подняли авторитет российской администрации и войск в горных районах, что побудило и современников за рубежом признать эффективность его политики. В частности, англичанин П. Камерон отмечал: «В период его правления широко бытовало утверждение о том, что любой ребёнок, даже с суммой денег, мог пройти через подвластные ему (Ермолову) провинции, не подвергаясь никакой опасности». Действия экзарха Грузии митрополита Варлаама (Эристави; 30 августа 1814 г. – 14 мая 1817 г.) и архиепископа Алавердского и Телавского Досифея (Пицхелаури), направленные на увеличение церковного имущества и земельной собственности в Грузии, привели к всплеску недовольства со стороны грузинского дворянства. Местные архиереи стремились достичь своей цели с помощью деятельности Осетинской духовной комиссии, созданной для распространения христианства среди кавказских горцев (позже по инициативе кавказского наместника князя А.И. Барятинского её функции были переданы Обществу восстановления православного христианства на Кавказе): конфискация имений в церковную казну под предлогом фиксации средств для существования комиссии привела к недовольству среди местного населения. На волнения последовала резкая реакция А.П. Ермолова, выступившего за спокойствие в регионе: он был категорически против массового крещения осетин, стимулированных заверениями местных священнослужителей о дальнейшем освобождении их от старых владельцев и о переходе их в церковную юрисдикцию.