Отношение между собственным и несобственным способами существования Dasein – основная проблема феноменологической аналитики. Хайдеггер ищет «собственный» модус для каждого из различных способов бытия Dasein: бытие в мире, «заброшенность»; бытие с другими людьми, со-бытие; бытие «с сами собой» – бытие к смерти. Собственный способ бытия в мире он определяет как Заботу. Забота – «основной феномен Dasein», центральный среди всех экзистенциалов. Бытие-с-другими – модус бытия Dasein, для которого Хайдеггер не находит соответствующего ему собственного способа бытия. Тем самым проблема интерсубъективности обретает здесь новую форму: у человека есть изначальный опыт другого, существование другого «я» не составляет уже проблемы, но проблему теперь составляю «я сам». Через аналитику смерти Хайдеггер вводит в «Бытии и вемени» проблему временности Dasein. В противовес декартовской формуле «я есмь вещь мыслящая» он выдвигает другую: «Я есть умирающий». Согласно Хайдеггеру, сама жизнь – это и есть то, что отвоёвано у смерти, и даже сам процесс «отвоевания». В модусе падения Dasein бежит от смерти в беспамятство Man, потому очень мало может отвоевать у неё. Только в модусе бодрствования Dasein прямо устремляется к смерти как «наиболее собственной способности быть». Во французской философской литературе преобладает такая классификация: доказательства физические (от явлений в природе), метафизические (из данных сознания и разума), нравственные (из данных истории, из фактов веры и учреждений в человечестве; сюда присоединяют и эстетические доказательства). И та и другая классификации имеют свои достоинства и недостатки, но рамки их, во всяком случае, слишком недостаточные, или слишком общие, чтобы заключить и исчерпать все свидетельства о Боге, идущие от всего существующего. Но, однако, как ни громки и ни многочисленны эти свидетельства, у человека он не порождают веры в Бога, пока сам человек не ощутит Бога в собственном сердце. Тех, из сердца которых похищены семена веры, эти доказательства могут вернуться евангельской молитвой: «Господи! Помоги моему неверию» (Мк 9:24). Но если и молитва не помогает, надо вспомнить, что помогут Знание, Вера и Сомнение, которые живут в каждом, что называется, неслитно и нераздельно. Лит.: Голубинский Ф. Лекции по умозрительному богословию; Болотов В.В. Учение Оригена о Святой Троице. СПб., 1879; Корсунский И.Н. Судьбы идеи о Боге в истории религиозно-философского миросозерцания Древней Греции. Харьков, 1890; Трубецкой С.Н. Учение о Логосе в его истории. М., 1900; Глаголев А.А., прот. Ветхий Завет и его непреходящее значение в христианской Церкви. Киев, 1909; Глаголев С. Сверхъестественное Откровение и естественное богопознание вне истинной Церкви, ч. 2; Спасский А.А. История догматических движений в эпоху Вселенских Соборов в связи с философскими учениями того времени. Сергиев Посад, 1914; Князев А., протопр. Ветхий Завет в посланиях апостола Павла // ЦВ. 1951. № 4 (31); он же. Ветхий Завет и спасение во Христе // Там же. 1952. № 3 (42); Михаил (Грибановский), иером. Истина бытия Божия // БТ. 1990. Сб. 30; Доброхотов А.Д. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986; Быкова М.Ф. Абсолютная идея и абсолютный дух в философии Гегеля. М., 1993. Лосский Н.О. Мистическое богословие; он же. Богословие и боговидение. М., 2000; Флоровский. Восточные отцы IV в.; Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994; он же. Трактат по истории религий: В 2 т. СПб., 2000; Данн Д. Единство и многообразие в Новом Завете. М., 1997; Зубов А.Б. История религий. М., 1997. Кн. 1; Иеремиас И. Богословие Нового Завета. М., 1999.