Исследуя раннехристианские общины, представители Тюбингенской школы религиоведения ввели термин «иудеохристиане», поскольку в тот период трудно было отличить христиан от иудеев. Да и само понятие «Церковь» существовало тогда только в иудаизме. Поэтому христианство просто не могло не заимствовать из иудаизма и саму идею церковной организации, и принципы ее структурирования, а также способы существования и богослужения. Христианство много заимствовало от язычества в содержании, но структурно – это иудейская Церковь.

Прежде всего, необходимо четко различать, что именно позаимствовало христианство из ветхозаветной Церкви. Во-первых, к этому относится идея церковной десятины – иудейское представление о жертвенности Богу. Пресловутая косынка на женской голове и неприкрытая голова мужчины во время богослужения – также наследие ветхозаветной Церкви. К этому можно также отнести проповедь, которой в синагогах было заменено жертвоприношение. Да и сама Евхаристия – принесение в жертву агнца. Таких примеров можно привести много. Проблема же отношения христианства к иудаизму (прежде всего к иудейскому культу) обострялась по мере роста числа язычников среди христиан. Противостояние христианских общин, по-разному относившихся к иудаизму, проявилось уже в 35–36 гг. I в., когда группа эллинствующих христиан, отказывающихся от храмового богослужения, была изгнана из Иерусалима, а возглавлявший ее диакон Стефан был «побит камнями». В городе остались только христиане, сознательно и добровольно следовавшие традициям иудаизма. Таким образом, костяк официальной христианской Церкви составили иудеохристиане, которые до Иудейской войны 66–73 гг. составляли в ней большинство. После разрушения в 70 г. Иерусалимского храма влияние так называемых языкохристиан и сторонников апостола Павла стало стремительно расти. Лишь активная эллинизация Палестины, начавшаяся после подавления последнего иудейского восстания в 140 г., превратила общины иудеохристиан в изолированные группы, постепенно утратившие связь с официальной христианской церковью. В конце II в. они отторгались как христианством, так и иудаизмом: обе конфессии настаивали на окончательности разрыва как на одном из условий правоверия, расценивали взгляды и практику иудеохристиан как еретические, а их объединения расценивались как секты.

Однако строгой классификации общин иудеохристиан пока нет, поскольку нет единого мнения ни о количестве течений, ни об их специфике. Кроме того, состав, самоназвание и учение иудеохристиан с течением времени менялись. Все это дает основание утверждать, что христианская Церковь никогда (в том числе и в период раннего христианства) не была единой и свободной от влияния иудаизма, поэтому нельзя идеализировать и раннехристианскую Церковь. И нельзя утверждать, что она была выстроена на принципах Любви Христовой, которые затем были искажены в ходе создания внутри нее административно-командной системы. Утверждать, что в ней первоначально не было никакой иерархии, и не господствовали в ней имущественные отношения, – большое заблуждение. Проповедь нестяжательства, любви и всепрощения – это идеал, созданный народным сознанием и сформулированный апостолами-евангелистами (точнее, их эпигонами) в духе еврейской апокалиптики, т.е. в черно-белом цвете. Яркий, абсолютно светлый образ Христа на фоне грядущего Апокалипсиса, постоянная борьба совечных сил – все это являлось литературным приемом не только авторов канонических Евангелий, но и апокрифов, которые были каноническими для различных групп иудеохристиан. Характерно, например, что так называемые эбиониты считали Иисуса всего лишь пророком Добра на земле, но отнюдь не Богочеловеком.